Затем затихло, опала пыль. Понемногу начала оживать природа. Из-под камней вылезали контуженые змеи. В разрезе еще звучали взрывы — уничтожали неразорвавшиеся шашки, дробили большие куски. Но люди уже выходили из домов.
К тому времени Пашка и Аркадий успели принесенными ключами разобрать станок, превратив его в груду металла. Выпотрошенный механизм был в известной мере шантажом, металлической головоломкой, которую бы не сложили без их участия. Аркадий подозревал, что именно такая судьба постигла фрезер. Впрочем, был вероятен и обратный вариант — шарлатаны от инженерии разобрали станок, получили аванс и исчезли.
Все подшипники и шестерни промыли в керосине, коего на карьере было много. Затем Аркадий стал составлять дефектную ведомость. Главного инженера невозможно было провести на мякине: он отлично слышал, когда подшипник начинал греметь, видел изношенные шестерни.
Впрочем, Аркадий и не пытался обмануть — не в том была задача. Закончив ведомость, ремонтники исчезли на два дня, а после приехали на автобусе с хозяйственными сумками, полными громыхания — привезли запчасти.
Затем начался самая долгая и нудная часть работы. Аркадий принялся ровнять станину. Следовало снять с направляющих металл так, чтоб все полотно оказалось вровень с выработкой. В заводе для этого были пневматические машины, но в карьере воздушных магистралей не имелось. И на заводе Аркадий одолжил «медведя» — полукустарную обдирочную машинку. Представляла она асинхронный двигатель, к которому через шпиндель был прикреплен шлифовальный камень.
Работали допоздна, до тех минут, когда в небе ласточек сменяли летучие мыши, и зажигались звезды. Тогда Аркадий и Павел выходили из мастерской. У них были ключи, кои следовало сдать сторожу. На карьере не особо считали электричество: его алчно сосала фабрика, которая дробила на вальцах глыбы гранита в щебенку. Оно было нужно для электрических экскаваторов. Была передовая мысль электрифицировать самосвалы, но так далеко дело не пошло.
Электричеством тут грелись, на нем готовили простенькие обеды. Им кипятили воду, ибо известно, что в горячей приятней мыться, и даже грязь с машин лучше смывать водой теплой.
И, прежде чем отправиться домой, они принимали душ. Мылись вместе с грузовиками при свете звезд. Здесь, за городом, из-за скудности поселкового уличного освещения звезд было особенно много.
После голышом возвращались в мастерскую, где одевались в чистое.
Если переодеваешься в грязной мастерской, то чистые брюки надевать надо так: сложить штанину где-то пополам, прижав ее пальцами к поясу. Затем всунуть в нее вытянутую вперед ногу, и отпустить штанину сообразно с возникающим натяжением ткани.