И парень лежал в бинтах и слезах, страдая не сколько от боли, сколько от предчувствия встречи с милицией.
И та появилась.
Зашли двое, были они не в форме и даже без оружия. Один, который попроще опустился на пустующую кровать рядом с раненым. Второй, одетый скорей не по ждановской погоде присел на подоконнике, хотя кроватей в пустующей палате хватало.
— Выходит, любишь стрелять, — заговорил Карпеко. — В армии таким рады. Пойдешь осенью в армию, если, конечно, этим летом в тюрьму не сядешь. Но мне, знаешь ли, ты в тюрьме не нужен. Я тебе сам продиктую, что писать, дабы там не оказаться. Но мне надо знать, откуда у тебя патроны.
— Нашел.
— Неправильный ответ. Тогда тебе светит 222-ая статья — изготовление и ношение огнестрельного оружия. От двух до семи. Дадут тебе, скорей два года, совсем как в армии.
— Я и оружие нашел.
— Снова неверно. На деталях твои отпечатки, на гильзе — тоже. Давай уж, не томи.
Скрипнула дверь, на пороге появилась медсестра.
— Девушка, мы тут беседуем, — раздраженно отмахнулся Карпеко.
— А я тут работаю. Мне дренаж надо менять. И времени у меня нет ждать, пока вы наговоритесь. Тут хоть бы всех до четырех обойти.
Данилин, меж тем, полуулыбчато рассмотрел девушку. Тонкий халатик минималистично очерчивал фигуру. Из-за жары под ним не было ничего кроме белья и девушки. Белая ткань облегала красивую попку, не слишком большую грудь, широкие бедра. Ножки, которые халатик скрывал лишь до колен, были тоже очень и очень. Картину довершало миловидное чуть кукольное лицо.
Карпеко мысленно автоматически составил текстовый портрет, как учили — от общего к частному: рост средний, лицо круглое тип славянско-азиатский. Волосы прямые, каштановые, глаза карие, нос курносый, а губы, алые…
Хотя нет, про алые губы в школе милиции не учили.
— Как вас зовут, девушка? — спросил Данилин.
— Вика.
— Мы уже заканчиваем, Виктория. Буквально две минуты, если нет — можете нас уколоть самой тупой иглой.
-
Подросток раскололся через две минуты.
Патроны ему подарил закадычный товарищ, уехавший с родителями в Тюменскую область. Приятель ходил некогда в стрелковую школу, откуда и вынес с дюжину патронов.
— Нет, ну, положим, проверим, был ли таковой в стрелковой школе. И в Тюмень я запрос напишу — пусть отрабатывают, — размышлял вслух Карпеко.
— А с этим-то что?.. — спросил Данилин, кивнув головой в сторону окна палаты.
— Да осенью на медкомиссию и в войска. Если сажать всех, кто «дуру» таскал, то в военкомате недобор случится.
— Вас могут наказать за укрывательство.
— Да пусть мне начальство лучше вкатает со внесением, нежели поползет слушок, что Карпеко слова не держится.