В памяти старшего помощника немедленно всплыла фраза, читанная в детстве у кого-то из великих американских фантастов, вроде бы у Каттнера: "Глаза у него были так близко посажены, что их можно было выдавить одним пальцем" и, не удержавшись, Денис фыркнул, чем вызвал повышение градуса мизантропии у кабатчика. Похоже было на то, что про лозунг "Клиент всегда прав!" трактирщик сроду не слыхивал. С другой стороны, глядя на посетителей "Серебряного колокола", его можно было понять. Старший помощник, чтобы не выделяться на общем фоне куртуазными манерами, навалился на стойку и хрипло процедил через губу:
- Нужна комната с очагом.
- Мерзнешь, - неприятно ухмыльнулся трактирщик. Он подождал ответа, но убедившись, что потенциальный постоялец в разговоры вступать не намерен, объявил стоимость: - Три серебрушки.
Кабатчик нагло врал. Старший помощник это сразу почувствовал, да и кое-что про местные тарифы знал. Много об уровне цен "языки" - четвертый наследник Ульрих ла Тая и потерявший Генрих ла Меда не рассказали, ибо экономистами не были никаким боком и поделились лишь конкретными сведениями, но и этой отрывочной информации, в данном случае, хватало.
Итак, что осталось в голове Дениса после ночной лекции в Лесу: каравай хлеба - шесть капель; копченый окорок - пятнадцать десяток, или ноготь и пять десяток; сапоги - два щита; хорошие краги - щит; кожаные штаны - два щита; колет - два щита; шпага - солнце и два щита; кинжал - два щита; лошадь - от десяти солнц и без верхней границы, как у нас машины - можно за тридцать тысяч рублей купить старые "Жигули", а можно - за семнадцать миллионов евро "Bugatti La Voiture Noire". Сутки постоя в нормальной гостинице со столом и горячей водой в "нумере" - пять десяток. Но, это в среднем, отклонения могут быть в любую сторону в зависимости от количества звезд у заведения, его местоположения, сезона и наплыва постояльцев.
Торговаться благородным было невместно и если их не устраивала цена на товар, или услугу, они, или молча уходили, если чувствовали, что цена справедливая, или молча давали торговцу в морду, если чувствовали, что с них запрашивают лишку. Если торговец продолжал стоять на своем, ему давали в морду еще раз и уходили. Но, обычно, после первой же итерации, объявлялась цена, устраивавшая обе стороны. Ну-у... или, по крайней мере - благородных. Однако, здесь были нюансы - одно дело дать оплеуху зажравшейся базарной торговке, требующей ноготь за пирожок с капустой и другое - проделать то же самое с мутным кренделем, торгующим запрещенными боевыми артефактами - тут можно и кинжал в брюхо схлопотать, если не чего похуже.