– Привет, Лиз, – пробормотал я и пошел прочь, сосредоточенно глядя себе под ноги.
– Эй, погоди. Надо поговорить.
Я остановился, но не обернулся к Лиз. Словно она была змееволосой горгоной Медузой, способной превратить меня в камень одним своим взглядом.
– Лучше не надо. Мама рассердится, если узнает.
– Ей вовсе не обязательно знать. Повернись ко мне, Джейми. Пожалуйста. Меня убивает, что приходится говорить с твоей спиной.
Ее голос и вправду был каким-то убитым, и мне стало неловко. Я обернулся. Она уже запахнула пиджак, но из-под него все равно выпирала кобура с пистолетом.
– Мне нужно, чтобы ты прокатился со мной.
– А мне не нужно, – ответил я. Мне сразу вспомнилась моя бывшая одноклассница Рамона Шейнберг. В начале учебного года мы с ней посещали одни и те же уроки, а потом она перестала ходить в школу. Мой друг Скотт Абрамовиц сказал, что ее выкрал отец, судившийся с ее матерью из-за родительских прав, и увез за границу. Куда-то, где нет экстрадиции. Скотт говорил, он надеется, что там тепло и есть море и пальмы.
– Мне сейчас необходимы твои способности, – сказала Лиз. – Позарез.
Я ничего не ответил, но она, наверное, поняла, что я готов дать слабину, потому что улыбнулась. Это была очень хорошая, теплая улыбка, как бы осветившая изнутри ее серые глаза. В тот день глаза Лиз были совсем не похожи на хмурое осеннее небо.
– Может быть, ничего не получится, но мне надо попробовать. Надо, чтобы попробовал ты.
– Что попробовал?
Она не ответила, тогда – нет, просто протянула ко мне руку.
– Я помогла твоей маме, когда умер Риджис Томас. А теперь мне нужна твоя помощь.
Вообще-то маме в тот день помог я, а Лиз просто быстренько довезла нас до Кротона-на-Гудзоне, но она заехала в «Бургер Кинг», чтобы купить мне поесть, хотя мама настаивала, чтобы мы гнали без остановок. И Лиз отдала мне свою кока-колу, когда у меня пересохло в горле от непрестанной говорильни. Поэтому я сел в машину. Без всякой охоты, но все-таки сел. У взрослых есть власть над детьми, особенно если взрослый умоляет ребенка, а Лиз именно что умоляла.
Я спросил, куда мы едем, и Лиз сказала, что для начала в Центральный парк. Возможно, потом надо будет заехать еще в пару мест. Я сказал, что если не вернусь домой до пяти, мама начнет волноваться. Лиз сказала, что постарается привезти меня домой даже раньше, но дело действительно важное. Очень важное.
И вот тогда она и рассказала, в чем, собственно, дело.
21
Человек, называвший себя Подрывником, заложил свою первую бомбу в Истпорте, небольшом городке на Лонг-Айленде неподалеку от Спеонка, где одно время располагалась хижина дяди Гарри (литературная шутка). Это было в 1996 году. Подрывник положил динамитный заряд с подсоединенным к нему таймером в урну у туалетов в супермаркете «Кинг Каллен». Таймер был сделан из простого дешевенького будильника, но он сработал. Динамит рванул в девять вечера, когда супермаркет уже закрывался. Были ранены три человека, все трое – сотрудники магазина. Двое отделались легкими поверхностными ранениями, а третьему не повезло: он как раз выходил из туалета, когда взорвалась бомба. Он потерял глаз и правую руку до локтя. Через два дня в полицейское управление округа Саффолк пришло письмо. Коротенькая записка, напечатанная на «Ай-би-эм селектрик». Вот ее содержание: