Сквозь окно захламленной каморки Платон увидел: во двор робко заехал старенький голубой «Москвич» с разбитой фарой. У ворот машина остановилась, из нее вышла красивая девушка — высокая и стройная. Она беспомощно оглянулась, будто ища кого-то, и направилась к автолюбителям, которые толпились возле своих побывавших в авариях машин.
Не успел Платон сбросить комбинезон, как в каморку заглянул чумазый парень.
— Студент, шуруй к механику!
— Что ему надо?
Парень пожал плечами.
— Там у одной заезжей девицы фара разбита.
Платон с досадой швырнул в угол паклю, которой вытирал руки, и вышел из каморки.
— Ну? — не очень вежливо спросил Платон, подойдя к девушке.
— Помочь надо, — сказал механик и кивнул в сторону «Москвича».
— У меня смена закончилась. — Засунув руки в карманы, Платон внимательно посмотрел на девушку, которая от волнения покусывала пересохшие губы.
— Я вам заплачу… — с мольбой в голосе сказала она.
— Неужели откажешь такой красавице? — спросил механик, отходя.
Платон щелкнул зажигалкой, прикурил сигарету и куда-то зашагал.
Девушка растерянно глядела ему вслед. Тут же к ней подошел низенький человечек в парусиновой куртке.
— Вы ему пообещайте на пол-литра, — шепнул он. — Тут все на взятках…
Между девушкой и мужчиной в куртке встал Платон.
— Кто у вас просил взятку? Укажите.
— Потребуется — укажу. — Человечек погрозил коротким, похожим на коровий сосок пальцем и отошел.
— Жук! — сказал Платон и обратился к девушке: — Вы что, фарами столбы сшибали?
— Из гаража выезжала…
— Ловко. Давно водите машину?
— Недавно…
— Давайте инструменты.
Девушка только сейчас заметила, что парень принес новую фару.
Платон работал молча, а девушка стояла рядом, держа в руках наготове все инструменты.
— Дайте ключ на «десять».
— Сейчас… Одну минуту… — Девушка протянула Платону все ключи.
— Ключ подобрать не можете, а за руль садитесь. — Платон взял нужный ключ. — Видите, написана цифра «десять»? Это и есть ключ на «десять».
— Спасибо, запомню…
В никелированном ободке фары отражалось лицо девушки. Платон едва сдерживался, чтобы не рассмеяться — такое оно было причудливое: широкое, глазенки как щелочки. Он поднял голову.
— Что вы смотрите на меня?
— Так…
Нет, не такой уж он сердитый, этот парень. И симпатичный. Брови круто сошлись на переносье, глаза спокойные, карие. Каштановые волосы прядями спадают на лоб.
— Почему вас называют студентом? — неожиданно для себя спросила она.