Вскоре почувствовала поясницей край директорского стола, отступать дальше было некуда. Хорн подошел почти вплотную и обхватил цепкими пальцами мой подбородок, поворачивая голову вправо и влево, рассматривая как диковинку.
– Я искал вас, – произнес он многозначительно, – тебя и Элизу. Но не успел. Ты исчезла без следа, а твоя прекрасная мать отдала душу богам.
Я трусливо молчала, не в силах выдавить ни слова. Один вид этого жуткого человека заставлял меня цепенеть от ужаса.
– И вот ты появляешься спустя четыре года. И где? В королевской школе! – он хохотнул. – Фредерик был дальновидным. Жаль глупым.
Хорн отпустил мой подбородок, я медленно выдохнула.
– Что вам от меня надо? – дрожащий голос выдал меня с головой.
Хотелось зажмуриться и не видеть эти холодные бледно-голубые глаза.
– Много чего приходит на ум, – Хорн задумчиво провел ладонью по моему лицу, очерчивая пальцами скулы, подбородок, нижнюю губу. На его лице застыло мечтательное выражение. Меня передернуло от омерзения. – Хорошо иметь ручного Крея, правда? Не только в постели. Ты можешь быть довольно полезным приобретением. Интересно, наши детки унаследуют твою магию?
Какие еще детки?!
– Я не буду вашей… – голос все-таки сорвался. Меня била крупная дрожь.
– Будешь, будешь, – улыбнулся Хорн, наклоняясь ближе. – Твоя мать тоже сначала отказывалась, строила из себя недотрогу, но потом все равно оказалась в моей постели.
– Я не верю вам, – в шоке уставившись на Хорна, прошептала я. – Она бы никогда… Она любила моего отца.
Хорн вдруг выбросил руку, цепко ухватился за косу и с наслаждением намотал на кулак. Я зашипела от боли. Его красивое гладкое лицо приблизилось к моему почти вплотную. Я замерла, как пойманная дичь, наивно надеясь, что если не двигаться, то хищник потеряет ко мне интерес.
– Через год-два ты станешь ослепительной, – промурлыкал он мне в лицо, моя кожа покрылась мурашками от ужаса, – станешь даже красивее своей матери, а она была первой красавицей королевства в свое время.
Дыша через раз, я молилась чтобы в кабинет вошел директор или кто-нибудь, кто смог бы прервать эту муку, но понимала, что никто не войдет. Хорна боялись все.
– Впервые я увидел Элизу на ее первом балу, ей было тогда почти столько же, как и тебе, – глаза Хорна затуманились, губы изогнулись в непристойной ухмылке, – она была так невинна, прелестна и чиста… Как ты сейчас.
Он провел большим пальцем по моим губам, я дернулась, чуть не сорвав с себя скальп. По-моему, Хорн даже не видел сейчас меня, он видел мою мать и вспоминал минувшие года. Но сколько бы он ни говорил, я никогда не поверю, чтобы моя замечательная мама позволила этому мерзавцу дотронуться до себя.