— Об этом мы тебе и твердим, Андре. Нет совершенной защиты. Даже сквозь абсолютный щит «Черной звезды», который ты почти повторил здесь, можно пройти.
Лицо брата стало жестче. Что ж, теперь он точно меня услышал и будет осторожнее.
— Я все выясню сам, — сказал он холодно. — Давай-ка я тебя провожу, братишка. А то что-то мне неспокойно.
— Хорошо, только возвращайся назад через пустоту. Сможешь?
— Попробую.
— Вокруг бродят какие-то люди. Не знаю, имеют ли они отношение к печатям, но рисковать не стоит.
Андре о чем-то сосредоточенно думал. Мы снова спустились на первый этаж и покинули башню. В лицо дул прохладный ветерок, вечер стоял звездный и тихий, вот только и тишина эта казалась зловещей. До самых границ квартала мы едва ли обменялись парой слов.
— Пока не приходи, — приказал Андре. — Я разберусь, что здесь происходит, и напишу тебе.
— Но…
— Фил, нечего рисковать. Ты куда ценнее каждого из магистров, и сам прекрасно это знаешь. Поэтому побудь дома — с родными, с Лиз. А я немного разведаю обстановку. До встречи, братишка.
И раньше, чем я успел попрощаться, Андре пошел прочь. Я постоял немного — и тоже пошел к дому. И если вечером на душе было просто скверно, то сейчас тревога росла с каждым шагом, отделяющим меня от башни пустоты.
Надин
Я люблю Андре. Безумие какое-то! Твердила себе это раз за разом, пока металась по комнате, не в силах уснуть. Я. Люблю. Андре. Как? Как такое могло случиться? Почему? Он приворожил меня? Нет, конечно. Тогда что? Почему при одном взгляде на него хотелось прижаться — и навсегда остаться в его объятиях? Но то, что я влюбилась, — полбеды. А вот то, что призналась… Кто тянул меня за язык? Где это видано, чтобы приличные девушки сами признавались мужчинам в чувствах? Причем мужчинам, которые даже не смотрят в их сторону? Но я не могла молчать, когда увидела, в каком состоянии он вернулся. Хотелось уничтожить каждого, кто приложил к этому руку. И это от одной встречи с отцом? Что должно было произойти между ними? Я не спрашивала — и никогда не спрошу, но ответ был очевиден.
Незадолго до полуночи пришел Филипп. Я в окно наблюдала, как они разговаривают, затем идут в башню. А потом ждала, пока вернется Андре, провожавший брата. Хотелось выйти к нему навстречу, но побоялась. Он был не в том настроении, чтобы разговаривать. Однако когда в двери моей комнаты постучали, сердце пустилось вскачь.
— Входи, — откликнулась, поправляя платье.
— Не спишь? — Андре замер в дверях, и я вдруг поразилась произошедшей в нем перемене. Сколько же у него лиц? Сейчас в глазах — сплошной лед, будто перед ним преступница какая. А разве не так?