— Что, лежишь? — Я сел рядом. — Папа не учил, что не стоит совать нос всюду, откуда тянет магией?
Волк недовольно рыкнул и закрыл глаза. Это значит, что разговаривать со мной он не станет? Хорошо, тогда пусть посидит до утра, подумает о своем поведении. Я поднялся и пошел к башне. Волк недоуменно рыкнул вслед.
«А отпустить?» — разобрал я.
— А ты просил? — обернулся к белому зверю, который по размерам уже превосходил хорошую овчарку.
«И что, ты меня так и оставишь?» — возмутился волчонок.
— Да, раз у тебя нет манер. А еще наследник герцогского титула. Тьфу!
И пошел к двери.
«Отпусти, пожалуйста», — долетело в спину.
Обернулся. Волк уложил голову на передние лапы и умильно глядел на меня. Пришлось возвращаться и снимать ловушку с его задней лапы.
— Превращайся, приказал этому несчастью. — На лапу стать можешь? Точнее, на ногу.
Фигура волка подернулась туманом, а мгновение спустя передо мной был растрепанный мальчишка с пронзительными голубыми глазами. Волосы торчали в разные стороны, одежда запылилась и была чуть влажной. Наверное, он ходил на ближайшую реку, купался. Да, волчонок вырос, но зубы еще не отрастил. Он попытался шагнуть, закусил губу и вздохнул.
— Больно?
— Неприятно.
— Будешь думать, потом лезть. Обернись пару раз, должно помочь.
Я наблюдал, как волчонок за секунду меняет ипостась.
— Да, так лучше. — Он хотя бы мог идти. — Слушай, не говори никому, что я здесь, хорошо?
— С какой это стати? — Я ускорил шаг, и Вилли пришлось меня догонять. — Ты поселился здесь без разрешения. Пустота волкам не игрушка, пусть даже белым. Ты ночами хлопаешь дверью, суешь свой нос в мои комнаты…
— Андре, пожалуйста.
Я обернулся. Мальчишка выглядел несчастным и расстроенным донельзя.
— Ладно, давай поговорим, потом решим, — смилостивился я. — Наверх поднимешься?
— Да, уже почти не больно.
Мы поднялись в ту комнату, которую я считал жилой. Вилли тут же забрался на подоконник и едва не прижался носом к стеклу.
— Что смотришь, не видать ли отца? — поинтересовался я.
— А? — обернулся Вилли. — Нет, с чего ты взял? Просто вечер хороший. Красиво.
— Что красивого? — остановился рядом с ним. — Вечер как вечер.
— Ну как же? Небо такое высокое, уже звезды появляются. Вон, смотри, волчья звезда ярче всех!
Я поморщился. Не понять мне логики семнадцатилетнего волчонка. Какие звезды? Какое небо?
— Голодный? — спросил о более насущных проблемах.
— Да, немного, — смутился Вилли. — Я только за ужином собирался, как… А ты зачем столько ловушек наставил? Боишься кого?
— Никого я не боюсь. Но и видеть никого не хочу, — ответил этому чудовищу и пошел за едой. Вернувшись, застал парнишку с листом бумаги, явно украденным с моего стола, и огрызком карандаша в руках. Он что-то увлеченно царапал, покусывая то карандаш, то кончик языка. И кажется, меня не заметил. Упустил Дареаль сына.