— Вы с ним виделись? — спросила осторожно.
— Конечно. И видимся довольно часто, он тренирует меня в зеркальной магии. И если сейчас ты скажешь мне, что я поступаю опрометчиво, то я за себя не ручаюсь.
— Ой, боюсь, — рассмеялась Лиз. — Но ты ведь осторожен, правда?
Кивнул — что ей еще сказать? Я предельно осторожен. Как и всегда.
— Если честно, я побаиваюсь его после того случая… — тихо сказала Лиз.
Мы оба знали, о чем она говорит: директор Рейдес готов был на все, чтобы уберечь от меня дочь, и попросил Андре напасть на нее, чтобы все посчитали Лиз мертвой. Я не любил вспоминать те дни, запретил себе, закрыл в памяти на большой замок. Лизи была для меня всем, и та потеря заставила только больше ценить то, что мы имеем сейчас.
— И как Андре живется на посту магистра пустоты? — спросила невеста.
— Неплохо. Он заперся в башне и не жалуется. Можно подумать, это выход — сидеть в четырех стенах. Но, кажется, Андре устраивает.
— А что по этому поводу говорит твой папа?
— Ничего, — вздохнул я. — Запретная тема. Но хоть Анри не рычит. Я вообще не хотел говорить родителям, что тренируюсь с Андре, но герцог Дареаль меня выдал. Кстати, хочу завтра проведать Вилли. Отец посадил его под замок, Вилли скучает.
— Я с тобой! — тут же вызвалась Лиз. Еще бы, я в ней и не сомневался. — Безумно соскучилась по Вилли. И по Полли с Анри, по Роберту. И по графу Виктору и графине Анжеле. Хочу видеть всех! У меня завтра день визитов.
— А ночь? — невинно поинтересовался я.
— А ночь принадлежит только тебе, — кокетливо пообещала Лиз — и обещание выполнила. Засыпали мы на рассвете, довольные и счастливые. И если бы не коварный директор Рейдес, проспали бы целый день. Но ровно в восемь в двери домика постучали.
— И кого там принесло? — сонно спросил я.
— Не надо быть провидицей, чтобы предсказать, — так же сонно ответила Лиз. — Раз мы в гимназии, значит, это мой папа.
— Папа?
Нас ветром пронесло по комнате. Десять минут спустя мы втроем чинно пили чай в гостиной, и директор Рейдес глядел на нас так, будто выискивал следы преступления на наших лицах. Но я молча пил чай, предоставив Лиз поддерживать светскую беседу.
— Пап, мы сегодня прогуляемся немного, — предупредила Лиз. — Навестим знакомых.
— К полуночи чтобы была, — сурово заметил отец.
— Конечно, Фил меня проводит. Да, Фил?
— Обещаю.
Еще бы! Обязательно провожу. Главное, потом своим родителям объяснить, почему не ночую дома. Но они и так все понимают. Мама давно грозилась надавить на старого друга Рейдеса, чтобы тот прекратил вставлять нам с Лиз палки с колеса, и мы остановились на том, что, если Элизабет закончит учебу, а ее папа все равно будет против, за дело возьмется моя мама. Не сработает — увезу Лиз подальше. Рейдес поворчит — и угомонится.