Я вопросительно подняла бровь.
– Боюсь, что еще полгода поцелуев в щеку я просто не выдержу, – он прямо на меня посмотрел. Глаза в глаза. Голодным жадным взглядом, словно отпуская внутреннего зверя на свободу.
Сердце забилось где-то в горле, от волнения ослабели ноги.
– Жалость ни при чем, – выдохнула я вдруг севшим голосом.
– Что? – он подался вперед, отшвыривая розу в сторону, мышцы напряглись как перед броском.
– Я бы никогда не согласилась на помолвку из жалости, – повторила я, не разрывая взгляд.
Хорн вдруг крепко схватил меня за руку и потащил обратно, к еще не отъехавшей карете. Открыл дверцу, почти грубо затолкал меня внутрь и что-то крикнул кучеру, от шума крови в ушах я не услышала. Быстро запрыгнул сам и карета тут же тронулась, загрохотав колесами по брусчатке.
– Куда мы едем? – поинтересовалась я через время, видя, что Хорн не собирается ничего объяснять, а сидит напротив, вцепившись обеими руками в сиденье, и неотрывно на меня смотрит.
– В храм. Венчаться. Мне надоело тебя каждый раз спрашивать, – он говорил короткими рубленными фразами, словно гвозди заколачивал. – Ты любишь меня, я люблю тебя. Тянуть дальше бессмысленно.
– Но ведь сейчас уже поздно. Храм закрыт.
– Золото решает все. Теперь мне нечего скрывать. За десять золотых они не только храм откроют, но и будут всю ночь гимны петь за наше здравие.
– А, может, завтра? – мной вдруг овладела робость.
Такой Хорн пугал. Куда-то делись его мягкость, очарование, смешливость. Сейчас он был похож на натянутую струну. Тронешь и зазвенит.
– Ну уж нет, – хрипло рыкнул Хорн, – я, можно сказать, с того света вернулся только ради этого.
– А как же твои родители? – еще раз попыталась вразумить я парня.
– К матери поедем после свадьбы, она давно не покидает поместье, с отцом ты и так знакома. Сестру видела в школе, – он запнулся, – если не видела – ничего страшного, потом познакомитесь.
Карета остановилась. Хорн схватил меня за руку и потащил в сторону храма. Окна были темными, лишь у входа горел одинокий светильник, оставленный для страждущих. В храмах не только венчали и разводили, так же там давали ночлег и кормили бездомных. И пусть многие, и я в том числе, жертвовали храмам золото каждый месяц, им всегда не хватало средств.
На стук вышел молодой человек в рясе.
– Нам срочно нужно пожениться, – Хорн не стал ходить вокруг да около.
– Но ведь… – начал говорить парень.
Хорн вытащил из кармана тяжелый мешочек с золотом и насильно вложил тому в руку. У парня округлились глаза, когда он развязал шнурок. Он быстро распахнул дверь и торопливо залепетал, проходя внутрь и ведя нас за собой: