Сам не заметил как увлёкся, делясь всяческими способами подпортить жизнь ворам со стороны особо зловредных хозяев. Мне много такого видеть доводилось за свою бытность преступную…
— Но так нельзя… — с каким-то потаённым разочарование произнесла Эми Линкс, стоило мне перевести дыхание. — Это жестокое издевательство получится… а варгам нельзя издеваться над людьми…
— Если нельзя, но очень хочется, то можно! — горячо заверил я её. И тут прорвалось-таки обуревающее меня возмущение всей этой ситуацией: — Что это вообще такое? Мало того что всякие утырки лазят к тебе безнаказанно в дом, обворовывая тебя, так ты ещё и платишь им за защиту! Что за бред?!
Она даже ротик, как мне кажется приоткрыла, потрясённо взирая на меня, напирающего на неё со своим неподдельным возмущением!
— Ты… ты не понимаешь… мне нельзя привлекать к себе внимания… — опомнившись, с каким-то тихим отчаянием произнесла она, кажется даже губу себе затем прикусив.
— Да ты уже его привлекаешь — своим глупым попустительством тутошним бандитам! Сегодня деньги им платишь, а завтра что — в весёлый дом пойдёшь работать им на радость?.. — негодующе фыркнул я. И сгоряча заявил: — Сегодня же отпишу Мирене Гринтон о том что здесь творится!
— Ты… ты знаешь Мирену Гринтон?.. — запинаясь, неверяще переспросила Эми Линкс.
Я кивнул:
— И очень хорошо! — Язвительно заверив девушку: — Так что будь уверена, она не преминет вскорости приехать навести здесь порядок! И хорошенько всыпать кому-то!
— Нет!.. Нет!.. — сглотнув — и едва не вцепившись мне в куртку, схватив что называет за грудки, отчаянно помотала головой девушка. — Пожалуйста, не надо!
— Тогда бросай дурью маяться! — категорично потребовал я от неё, рассерженный до невозможности. Выдав: — Ты же хищница! Хищ-ни-ца! Не какая-то там слабая девчонка, неспособная дать укорот распоясавшимся хулиганам, а страшно опасный, кровожадный варг! Да от тебя самой должны все в страхе разбегаться! А ты совсем мышей не ловишь!
— Ты не понимаешь… — повторилась она — определённо, в отчаянии кусая губы. — Одна жалоба на меня и всё…
— Да кто ж из хоть сколько-то уважающих себя бандитов станет писать жалобы властям? — только фыркнул я на это глупое оправдание. И… заулыбался вдруг заговорщически, подмигнув опешившей девушке: — Да и потом, можно же всё делать так, чтобы они не знали просто на кого жаловаться…
— Это как?.. — с робким интересом спросила девушка.
— Да очень просто — не светиться при этом, — пояснил я. — Проворачивая всё втихую. Ловушками теми же… И нападениями по ночам, да из скрыта! — Заверив: — Да Ниддсу и его шайке такую весёлую жизнь можно устроить что они через декаду отсюда убегут! — И начал вдохновённо наущать — Карракс ведь в плане устроения подлостей разнообразным недоброжелателям стал настоящей школой жизни для меня: — Прямо берёшь, и начинаешь планомерно изводить их, не давая ни минуты покоя. Времени у тебя много — я так понимаю, ты тут ничем особенным не занята? — Она непроизвольно кивнула в подтверждение и я продолжил: — Видишь — один идёт, и вокруг никого — из тени на него, да глуши дубинкой! А там — обчистить, раздеть до исподнего и в сточную канаву! И отпинать ещё можно до полноты картины! Толпой идут — какую-нибудь алхимическую вспышку в толпу, да удушливого дыма! И дубинкой всех без разбору, дубинкой! Засели где-нибудь и не высовываются?.. Так даже лучше! Находишь чутка быстросхватывающегося столярного клея, и когда кто-нибудь отправится спать, пробираешься к его комнате, приклеиваешь дверное полотно к косяку или если дверной замок заперт — заклиниваешь его. И в окно потом — подожжённую бутыль с алхимическим горючим! Или с тем же спиритусом, на крайняк! Ещё в кузнечных мастерских продаётся такая хорошая штука как тонкий тросик, из которого получаются замечательные скользящие петли! Которые монтируются над дверями — так что входит ничего не подозревающий недруг, а ему петля на шею, и подвешивает его! Поверь — ощущения просто незабываемые!