У меня при виде столь явственного подтверждения слов Эриха о поимке варга сердце отчего-то забилось как сумасшедшее. А внутреннее тревожное смятение выплеснулось в возглас:
— Да не может быть!
— Ты чего, Фил? — удивился Эрих.
Но я отмахнулся только от него, во все глаза глядя на пленницу. И… шагнув вперёд, решительно ввинтился в собравшуюся у помоста толпу. Приличную уже, но не настолько плотную ещё, чтобы через неё было не протиснуться.
Протолкался к ограждению у помоста, с доспешными стражниками вокруг, и уже с близкого достаточно расстояния уставился на узницу чудовищной клетки. Буквально впился в неё, безучастную, взглядом. И… почему-то испытал невероятное облегчение от осознания того, что это не Фелис. Почудилось мне просто с расстояния, что это гарминская хищница, просто сменившая в целях маскировки масть…
Но нет, это совершенно незнакомая мне особа. Смазливая как и все варги, и немногим постарше приснопамятной Блэкворт — лет так двадцати трёх — двадцати пяти на вид. Точней не сказать из-за того, что она растрёпана вся, в синяках-кровоподтёках, исцарапана-избита. И платье драное всё напрочь. Из-за чего одна её стройная нога практически до самой талии обнажена. Такое ощущение, что её свора собак драла… Что вполне может быть, ибо в Сатии натасканных псов частенько используют для охоты на преступников и беглых рабов…
— Видал?! — пихнув меня в бок, радостно обратился ко мне стоящий рядом зевака. — Заловили нелюдь поганую! — И крепко приложился к початой бутыли вина. Невольно привлекши тем самым моё внимание. Ведь с виду мой сосед был забулдыга забулдыгой. Давно не стриженый, не бритый, в затёртой, засаленной рубахе и неаккуратно чиненных полотняных штанах. И босой. Да однорукий вдобавок. А часть башки у него и вовсе словно стёсана чем-то… Делая бедолагу откровенным уродом. Но пил он меж тем, судя по украшенной сургучным печатям этикетке на бутыли не что-то там, а «Кровавую лозу»! Одно из самых дорогих сатийских вин.
— У-у, тварь! — ловко сунув бутыль подмышку, пригрозил он ещё пленённой хищнице кулаком.
— А ничёшная такая! — с толикой восхищения произнёс протолкавшийся следом за мной Эрих.
— Угу, — не мог не согласится с ним я. Действительно, хоть и драная, но красотка. Впрочем, варги все такие…
— Да вы чего?! Это ж нелюдь поганая! — едва не брызнул слюнями разбушевавшийся однорукий. И давай на свои увечья — покорёженную рожу, короткую культяпку, тыкать — бутылью, за неимением лучшего: — Видали, что они со мной сотворили?!
— Ты чего, с варгами бился? — уставился на него с круглыми глазами мой карракский приятель.