Джозеф Шаль — ее создатель.Она снова увидела перед собой его хитрую, елейную улыбку и снова почувствовала присутствие чего-то злого.
Даже если эти страницы превратятся в пепел, ей нелегко будет забыть похожий на список продуктов перечень требований Ротфельда к будущей супруге.
Наверное, в каком-то смысле поучительно узнать о собственных истоках, но все-таки она чувствовала себя униженной, сведенной к простому набору слов. Взять хотя бы добродетельное и скромное поведение: теперь ей тошно было вспоминать о спорах с Джинном по этому поводу и о том, как горячо она уверяла, что у нее нет выбора, а только право верить. А раз она была заказана и создана любопытной, означает ли это, что заслуга всех ее открытий и свершений принадлежит вовсе не ей? Неужели у нее нет ничего своего, кроме того, что вложил в нее Джозеф Шаль? А ведь не умри Ротфельд, она была бы вполне довольна жизнью!
«Она станет ему превосходной женой, если не уничтожит его раньше». Выходит, он знал об опасности, но все-таки создал ее. Все остальное она, наверное, смогла бы понять, но это? Что он за человек, если создает убийцу и называет его «прекрасным творением»? Равви сказал в тот день, когда они впервые встретились: «Твой создатель был очень талантливым и совершенно безнравственным человеком».
Он поселился в приютном доме и даже не думал прятаться. Он ходил по скрипучей лестнице пансиона, где она жила. Он был посаженым отцом на ее свадьбе и лично передал ее жениху. Неужели он знал, что Ротфельд умер в дороге, и явился в Америку специально для того, чтобы мучить и преследовать ее? А откуда еще могли оказаться у Майкла заклинания Джозефа Шаля, если тот не отдал их ему добровольно, дабы раскрыть глаза на правду о ней?
А теперь эти заклинания принадлежат ей. Интересно, в какую форму выльется гнев Джозефа Шаля, когда он поймет, что лишился их? Она ведь может обратить их и против него. Когда заклинания были у Шаля, он творил с их помощью страшные вещи, это правда, но сами по себе они еще не зло, во всяком случае не больше чем нож, которым можно резать хлеб, а можно убить человека. Все зависит от того, кто ими владеет и как он их использует.
Неуверенной рукой она начала переворачивать страницы. Нашла схему, которую Шаль использовал, чтобы прятать от нее свои мысли: что ж, по крайней мере на один вопрос ответ уже найден. Другая формула учила стирать воспоминания о себе из чужой памяти, и она тоже могла пригодиться. С ее помощью можно заставить Джозефа Шаля забыть о том, что Голем существует на свете. Она с удовольствием представила себе, как, растерянный, он бродит по улицам Нью-Йорка и никак не может понять, что заставило его покинуть старую добрую Европу. Решение выходило довольно изящным и, главное, не требовало никакого насилия. Оно было даже более красивым, чем Шаль заслуживал.