Мы удивлённо повернулись, рассматривая во все глаза нашу Манюрову.
— А это чего? — Бобр растерянно опустил и щит, и булаву, — Толян, а это который Гимли? Который у этой, ну, в совокупности факторов который?
— Скорее всего, деревня, — протянул не меньше удивлённый Лекарь.
Гимли Кольцетреский, древний король гномов, о котором нам столько рассказывала Селена Лор. Да у неё что ни дата, так его какой-нибудь поход или приказ.
— То есть как дочь? Э, сеструха, тебе сколько лет-то? — Боря так и не унимался.
— Дурень ты, щебень-гребень, — Молчарь не выдержал, — Ну дочь, это ж образно. Понятно, что она далёкий потомок.
И он прошёл в другую сторону склада, качая головой и бурча под нос что-то вроде: «с каждым годом только хуже и хуже, куда Батон катится»…
— Айбиби, а ты знала? — спросил я.
Конечно, меня этот Гимли особо-то не интересовал. Ну, был и был король, у меня и своя история более крутая есть.
Рыжая покачала головой:
— Да нет, мне мама с папой ничего не рассказывали.
— А зря! — Молчарь подошёл, что-то скрывая за пазухой, — Гимли, если б не треснул то кольцо, и не стал бы королём. А этого мира бы и не было…
— Какое кольцо? — спросили мы одновременно.
Как-то так вышло, что мы слышали десятки раз про этого короля, но о кольце на уроках не упоминалось.
— Да ну щебень-то застрявший! Чему вас только учат?! — Молчарь разворчался.
Оказалось, что в древности властелин «мира с той стороны» выбросил в этот мир кольцо. И сила в нём была такая, что должна была дать ему возможность ворваться вместе со своей армией нечисти единым прорывом.
Магические расы и люди собрались тогда вместе решать, что делать с кольцом. Оставлять нельзя, и сильнейшие маги на один лад твердили, что артефакт нельзя уничтожить никакой магией.
Гимли же, как истинный гном, поступил просто…
— Как долбанул топором по кольцу, и раскололось оно на семь осколков, — Молчарь стукнул кулаком по железному столу, не спеша вытаскивать вторую руку из-за пазухи.
— Семь? — вырвалось у меня.
— Ну да, неучи! Да что ж вы за маги-то такие? Одно слово — игроки! — буркнул гном, — Потом эти осколки растащили по всему миру. Говорят, их выкрали, пытаясь вернуть властелину «с той стороны».
— И вернули?
— Осколки спустили в семь Прорывов, — чуть тише сказал Молчарь, — И эти прорывы называют Семь Великих Прорывов. Самые устойчивые, самые сильные, самые древние…
Тут он всё же вытащил вторую руку, протягивая нашей Биби… рогатку. Массивную, усиленную железными штырями и кольцами, с глубокой кожаной ложей для камней.
— Это дар от батонских гномов для Гимлевой дочери, — в глазах Молчаря, кажется, блеснула слеза.