— Кого? — растерянно вырвалось у нас.
Мы сгрудились перед порталом, с которого, по-хозяйски отряхивая ладони, спрыгнул Молчарь. Он оценивающе посмотрел на едва не выпавшую створку, покачал головой, цыкнул:
— Опять новую ставить.
— Это кто, ядрён батон? — Бобр чуть не сорвался на крик, указывая булавой на дверь, — Что за Тор недоделанный?
— Это ты штольня недоделанная, щебень-гребень, — буркнул Молчарь, — А это Эол Брок, великий кузнец, который Кольцетрескому топор выковал.
Мы вытаращили глаза, чуть не присев. Враг, спрятавшийся за дверью, вдруг стал в десятки раз опаснее.
— Но… как же… спешу заметить… — Лекарь только мямлил, — Тысячи лет, и всё такое.
— Точно, братан, и я про то же.
— Да не сам же Брок, ну жила вы тупиковая, — гном засмеялся, — Дух Эола вселился в нашего Гвоздаря, беднягу. Давно это было, а он до сих пор всё кольцами бредит.
Молчарь, сложив руки на груди, покивал своим мыслям, потом бросил весёлый взгляд на Биби:
— А ты молодец, Гимлева кровь, — он покачал пальцем, — Не каждый плеер может убежать от Брока-Гвоздаря, а уж отпугнуть его… умница.
— Чтоб вас треснуло… о-о-о-ох… кольцо… — донеслось из-за двери.
Молчарь сразу подорвался, дёрнув себя за бороду:
— Всё, щебень-гребень, по вагонеткам! — он, похлопал себя по карманам, по груди, — Где ж ты был-то…
Подпихивая нас в спину, гном затолкал всех на постамент, успев почесать за ухом львицу.
— Обожаю друидов, — покряхтел Молчарь, — Молчат, лишнего не болтают.
— Дядька Молчарь, — подал я, наконец, голос, — А что мы…
— И ты молодец, кровь Чекана, — перебил гном, — Ай, молодец.
БАМ!
Я не успел ничего сказать, как дверь вылетела из косяка и с грохотом обрушилась на пол.
— Опять к дриадам тащиться, — вздохнул Молчарь.
— Ща как тресну, печень в щебень, по кольцу! — разъярённый Гвоздарь тряс молотом.
Другой рукой он рвал стружку из бороды и запихивал в рот, перемалывая зубами.
— Тьфу!!! — и кузнец вытаращил безумные глаза, уставившись на Молчаря, — А х ты ж… Где кольцо?!
— Нет кольца, уж тысячу лет как, — весело крикнул Молчарь, и всё потонуло во вспышке.
***
Я всё ещё плохо переносил перелёты на длинные расстояния, хотя головокружение уже не было таким сильным. Тем более, когда темнота резко меняется на яркий свет, глаза так и так жмурятся до слёз.
— О-о-ой, мои пешки, — рядом завыл Бобр.
Тут же ударил за шиворот ледяной ветер, заскочили хлопья снега, и я поёжился. Через секунду я осознал себя лежащим на чём-то холодном и склизком.
— Э-э-э… — я кое-как проморгался и стал тянуть руку из вонючей каши, — Это что?
— Фу-у-у, — протянула рядом Блонди.