Я сразу вскочил. Блин, где моя дубинка?
Кикимора была очень похожа на гоблина, только очень худая, одни кожа да кости. Вскочила на четвереньки, коленки и локти торчат вверх, и острые пальцы, как корявые ветки, воткнулись в землю.
Вся, как дриада, заросшая травой и ветками, вот только не такая красивая — большие жёлтые глаза и огромная пасть, которой позавидовал бы крокодил. Длинный язык так и бегал, считал каждый острый зуб.
Она оскалилась, будто улыбнулась, тряхнула гривой из пересохшей осоки.
— Хи-хи! Вот умора! — донёсся её противный голосок.
Я осторожно поднялся, скосил глаза вниз. На кожаном нагруднике были дырки от её когтей, проколола без труда.
Коснулся носа: кровь. Блин, чуть нос мне не оттяпала.
— Что там ещё было написано? — прошептал я, не двигаясь с места, и вытягивая из кошелька мотыжку. Моя дубинка улетела далеко.
— Это злые дриады, — затараторила Биби, — Которые не слышат голос природы.
— Дрянная девчонка! — неожиданно вполне разумно рявкнула кикимора, — Это дриады не слышат, а мы слышим. Истину слышим.
Она закрутилась на месте, заклацала зубами.
— Тихо, тихо, — я поднял одну ладонь, — Давай разойдёмся.
Язык дриады забегал по зубам, и вдруг она причмокнула.
— О, кровь Чекана? Привет, кровь Чекана! — она запрыгала.
Я попятился к своим.
— Привет, привет.
— Мальчик, который слышал песню?! Хи-хи!
— Песню? — я удивился.
— Ту самую песню? — раздались ещё голоса, — Вот умора!
В руинах появились тени, кикимора тут была не одна.
— Кровь Чекана. Ты услышал песню, и выжил! — кикимора оскалилась, — У нас твой отец узнал первую ноту. Умный, умный Чекан.
Она загавкала, захихикала.
— Глупый, глупый сын! — донеслось из руин, — Умора!
— Не уйдёт кровь Чекана, — вторили голоса, — Хи-хи! Не уйдёт! Песню забудут, вот умора!
— Георгий, что происходит? — потрясённо спросил Толя.
Я замотал головой, потому что сам не знал.
Кикимора танцевала, хихикала, щёлкала пастью от радости. И тут Боря не выдержал:
— СТРА-А-АШНО! — вскочил, и понёсся обратно в болото.
Уродина тут же сорвалась с места и поскакала за ним.
— Боря, твою за ногу! — я полетел следом без раздумий.
Кикимора догнала Бобра у самого края островка, прыгнула на спину, тот сразу же съёжился и грохнулся прямо в мягкую почву. Здоровяку помог броник — я отсюда видел, какие отметины на нём.
Кикимора воткнулась в грязь головой, но сразу же выскочила, затявкала. На её шевелюре налип огромный шмат сырой земли с куском дёрна. Тварь оскалилась, разинула пасть, собираясь сомкнуть на черепе нашего танка.
— Бо-о-оря-а-а-а! — я перелетел через Бобра, замахиваясь мотыгой.