Энакин не расслышал маминого ответа. Но затем она произнесла:
– Эни пробыл со мной так недолго...
И женщина замолчала, смутившись. Энакин заставил себя прекратить слушать и начал закидывать в рюкзак одежду. Поскольку ее было немного, управился он быстро. Мальчик оглядел комнату – вдруг забыл что-то важное. На краю скамьи грустно притулился неподвижный С-ЗРО. Энакин подошел к протокольному дроиду и включил его. Тот поднял голову и посмотрел на мальчика круглыми окулярами.
– Ну, С-ЗРО, теперь я свободен и улетаю отсюда па звездном корабле, – важно объявил Энакин. Он не знал, что еще сказать.
Дроид склонил голову набок:
– О, хозяин Энакин, вы – мой создатель, и я желаю вам удачи. Вот только жаль, что вы не закончили собирать меня. Я совсем голый.
Мальчик вздохнул:
– Извини, С-ЗРО, что не успел доделать твой корпус. Жаль, что я больше не смогу над тобой поработать. Мне нравилось с тобой возиться. Ты был хорошим другом, и я попрошу маму не продавать тебя. Прощай!
– Продавать меня? – изумился дроид.
Но Энакин уже закинул за спину рюкзак и выбежал из комнаты.
Мальчик попрощался с мамой уже гораздо бодрее и решительнее. Сейчас он был уверен в выбранном пути. Они с Квай-Гоном вышли из дому, и на пороге рыцарь низко поклонился хозяйке. Однако не прошли они и десяти метров, как Энакина нагнал Кит- стер – мальчишка шел за ними после драки и теперь крутился неподалеку.
– Куда ты, Эни? – неуверенно спросил его друг.
Энакин набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:
– Меня освободили, Китстер! Я улетаю с Квай-Гоном на космическом корабле!
Китстер даже рот раскрыл от удивления. Энакин порылся в карманах и сунул приятелю горсть банкнот:
– Держи. Это тебе.
Смуглый мальчишка взглянул на деньги, потом снова на своего друга:
– А тебе точно нужно ехать? Может, останешься? Ты теперь герой, Эни.
Скайуокер проглотил комок в горле: как бы не заплакать. Он посмотрел на маму, все еще стоявшую на крыльце, потом на Квай-Гона и покачал головой:
– Не могу.
– Ладно, – кивнул Китстер.
– Ладно, – эхом повторил Энакин.
– Спасибо тебе за все, Эни, – поблагодарил его приятель, принимая кредиты. В его глазах стояли слезы. – Ты мой лучший друг.
Энакин закусил губу:
– Я не забуду.
Он порывисто обнял Китстера, побежал к рыцарю, но снова оглянулся на маму и замешкался. Его раздирали противоречивые чувства. В этот момент его и без того шаткая решимость улетучилась, и он бросился обратно к родному крыльцу. Когда мальчик подбежал к маме, он уже рыдал в голос.
– Мам, я не могу! – повторял он, вцепившись в нее. – Просто не могу!