– Вдвоем мы не уйдем, Ислям не даст мне этого сделать! Беги, беги к хану Сахибу и расскажи ему все то, что здесь случилось! Надеюсь на то, что меня возьмут в плен! – наставлял Семен Булаку. Старик молча кивнул и покинул палатку. Семен вышел следом, увидел, как с криками мечутся туда-сюда воины Исляма, звенит оружие, ржут кони. Ислям, большой, в мехах, сидит на жеребце, что-то выкрикивая. И вот, вдали уже показались всадники в папахах, в просторных и длинных бешметах, изгвазданных грязью. Наречие их было незнакомо Семену, лица темнее, чем у татар, глаза преимущественно узкие, как у степняков. Со страшным гиканьем, вырвав сабли, ножи, подняв копья, они лавиной неслись на лагерь Ислям-Гирея, воины которого уже начали метко пускать стрелы. Сам мятежный царевич вынул из ножен сверкающую саблю и повел своих воинов навстречу врагу. После короткой свалки с полными ужаса криками «хан убит» татары бежали прочь, ногайцы преследовали их. Семен, поняв, что Исляма больше нет в живых, подумал о том, что пришло время покориться новым победителям. Он встал на колени и вскинул руки, вновь всецело доверяясь своей судьбе…
* * *
Апрель 1537 года. Старица
– Беда, княже, – устало, на выдохе проговорил сын боярский Сатин, упав на колени перед Андреем Старицким. Князь едва только встал с ложа, разбуженный тревожными криками, и теперь сидел в кресле, накинув на плечи просторный татарский халат.
– Боярина Палецкого, коего ты послал в Москву, схватили сегодня у села Павловского. Лишь мне удалось бежать, дабы доложить тебе, княже, об этой крамоле.
– Кто? Кто это был? – задал князь глупый вопрос, на который он и так знал ответ.
– То люди государыни Елены Васильевны были!
Ратники, стоявшие у кресла и в дверях, в ожидании глядели на князя. Он велел накормить Сатина, а сам, выгнав всех, начал мерить шагами светлицу, подходил к окну, безмолвно глядел туда, снова отходил. Думал.
После похорон Юрия Дмитровского он так и не появился в Москве. В начале сего месяца прибыл от Елены Борис Щепин, передал приказ великого князя – нужно было собрать все полки с земель Старицкого княжества и выслать под начало Дмитрию Бельскому в Коломну, где стояли силы для борьбы с Казанью. От этого шага князя отговаривали некоторые из бояр, жена, мол, защищать княжество некому будет, и Телепнев беспрепятственно войдет в Старицу. Но князь выполнил этот приказ, надеясь, что так заверит Елену в верности. Теперь же арестован боярин, коего он отправил с посольством в Москву. Лучшие воеводы и все полки старицкие уже стоят под Коломной, собирать некого. Лучшего мгновения не будет, дабы покончить с Андреем Иоанновичем, он это хорошо понимал.