— Господи Иисусе, что с ней будет?!
— Не представляю, — буркнула Малин.
Кэтрин протиснулась сквозь толпу придворных к своей бабушке, которая вставала, чтобы уйти:
— Миледи! Что сделала королева?
Герцогиня села, наклонилась и прошептала на ухо Кэтрин:
— Герцог сообщил мне, что ее обвиняют в супружеской измене и заговоре с целью убить короля. Никому не говори.
Новость была шокирующая.
— Что с ней сделают?
Герцогиня сглотнула. В тот момент старуха выглядела на все свои шестьдесят лет.
— Она совершила худшее из предательств, потому что прелюбодеяние ставит под сомнение законность наследников престола. Представлять себе в мыслях смерть короля — это уже считается изменой, а тут речь идет о заговоре с целью убийства. Ее казнят.
— Кошмар! — Кэтрин никак не могла свыкнуться с этой мыслью. Любовь короля и королевы была всем известна; неужели она могла изменить своему супругу? Невероятно! — Она не виновна!
— Герцог считает, что виновна, но ему иначе нельзя. Он человек короля и всегда будет ставить долг перед его милостью выше интересов семьи, к тому же они с королевой все время ссорились, так что об утрате им любви к ней говорить не приходится. Сказать по правде, я сама не знаю, есть ли на ней вина. Если да, значит она невероятно глупа.
— Вы можете чем-то помочь ей?
— Помилуй, дитя, я просто бедная вдова. Мое слово ничего не значит при дворе. А теперь иди. У меня ужасно разболелась голова. Мне нужно лечь.
Прошло три недели. Новости в Ламбет приходили от случая к случаю. Пятерых мужчин, обвиненных в прелюбодеянии с королевой, судили в Вестминстер-Холле и приговорили к смерти. Об участи королевы Кэтрин рассказал Чарльз, пришедший повидаться с сестрой: Анну тоже подвергли суду и решили казнить.
— Ее брак с королем расторгнут, — сообщил брат.
Вид он при этом имел весьма удрученный, что вполне соответствовало настроению Кэтрин. Она легко могла представить, какая мрачная атмосфера царит при дворе герцога.
В тот же день несколько молодых людей из числа придворных отправились на Тауэрский холм и стали свидетелями того, как обезглавили любовников королевы.
— Одним был ее брат, — с отвращением проговорил Джон Беннет.
— Они получили по заслугам, — пробормотал Эдвард Уолдгрейв и перекрестился. — Смотреть на это было тяжко. — Его явно тошнило.
Кэтрин не могла представить, каково это, когда тебе отрубают голову. Она гнала от себя всякую мысль об этом, настолько велик был ее ужас. И вот через день или два ее собственной кузине, королеве Англии предстояло принять такую страшную смерть. Отделаться от этих дум не удавалось, и Кэтрин целый час провела в молельне, упрашивая Господа, чтобы Тот подвиг короля смягчиться или, если это невозможно, придал Анне силы духа и стойкости, чтобы достойно встретить свой конец.