Глаза Кэтрин наполнились слезами.
— Когда мы вместе, мне хочется радоваться, а не грустить, как сейчас.
— Вы правы. — Гарри привлек ее к себе и, немного помолчав, сказал: — Сегодня я получил письмо от отца. Он побуждает меня жениться на дочери одного своего соседа. Говорит, мол, хочет увидеть внуков, прежде чем отправится к праотцам.
Кэтрин в ужасе отстранилась от него:
— Вы хотите жениться на ней?
— Клянусь Богом, нет! — ответил Гарри. — Я хочу вас. Просто не знаю, что ему сказать. Он выдвинул все возможные разумные доводы в пользу этого брака.
Кэтрин облегченно вздохнула:
— Скажите ему, что любите другую.
— В его картине мира любовь не имеет значения. Он только посмеется надо мной.
— Тогда…
В галерее часовни послышались гулкие шаги. Дверь в кабинет распахнулась, на пороге стояла герцогиня, во всем своем великолепии, ее глаза сверкали от гнева.
— Мне сказали, что я смогу найти вас обоих здесь, — ледяным голосом произнесла она. — Чем вы тут занимаетесь?
Кэтрин вскочила на ноги. Щеки у нее горели, колени подкашивались.
— Молю вашу светлость о прощении, мы просто разговаривали.
— В такое время? А вы, Мэнокс, что скажете в свое оправдание?
— Миледи, я прошу простить меня. — Гарри тоже быстро встал и покаянно склонил голову. — Меня обеспокоило письмо отца… Мистресс Кэтрин застала меня в галерее очень расстроенным и по доброте своей предложила выслушать меня.
— Верится с трудом. По вашим лицам я могу сказать, что ничего пристойного у вас на уме не было. Ты, девочка, была отдана мне на попечение, и я в ответе за то, чтобы ты выросла честной и благонравной. Я дала тебе крышу над головой, когда твой дурак-отец улепетнул в Кале, и заменила тебе мать, и вот чем ты мне отплатила. Иди сюда, ты, маленькая шлюха!
Кэтрин не могла шевельнуться, будто приросла к месту, а Гарри крикнул:
— Мадам, молю вас…
— Помолчите! — Герцогиня подошла, воздела вверх свою трость и — раз, два — сильно ударила ею Кэтрин по заду. Больно было ужасно, даже сквозь юбку платья и киртл. Потом ее светлость повернулась к Гарри и его тоже отходила палкой под отчаянные крики Кэтрин. — Чтоб больше никогда не оставались наедине, поняли меня? — прорычала герцогиня. — А вы, мистер Мэнокс, уволены. И покинете этот дом завтра утром.
— Нет! — взвыла Кэтрин, а бабка схватила ее за руку и вытащила из кабинета.
— Простите! — крикнул им вслед Гарри. — Кэтрин, простите меня!
Побитая и сломленная духом, Кэтрин легла на постель и утонула в печали.
По пути в спальню она без конца твердила герцогине:
— Мы не делали ничего дурного, — и отчаянно молила, чтобы Гарри оставили.