-- Не переживайте, -- вздыхает. -- Я с удовольствием трачу на вас время. Люблю узнавать новое. Лучше расскажите, что вы обычно пьёте.
-- Чай... -- пожимаю плечами. -- Ну, это, если безалкогольное.
-- Чай... -- повторяет. -- Но ещё рано, его вечером... или вы днём?
-- Да я-то хоть круглые сутки, -- хихикаю.
-- Легко, -- опять я его с места согнала, пошёл, похоже, чай добывать. Достаёт немаленький холщёвый мешок. -- Вот, -- говорит, -- заваривайте.
Ну, заварочного чайника, конечно, не нашлось. Хорошо хоть кружку какую-то отыскала с ситечком сверху. Листья они сушат, похоже, целиком. И никаких добавок. Получилась жидкость почти шоколадного цвета, разве что прозрачная слегка... но на вкус нормально. Беру пиалу побольше -- чашек-то тут совсем нет, иду к столу. Капитан там уже опять в буке ковыряется. Смотрит на меня, как на дрессированную собачку.
-- Вам посуда подходит?
-- Ну, я бы предпочла, чтобы она была с ручкой, а так вполне.
И тут он принимается хохотать. Да как вступило! Громко, гулко, как автоматная очередь. Голову запрокинул -- господи! А на шее-то шрамы... как он только выжил вообще?!
Развеселить Азамата было не лучшей идеей -- на этот грохот, который у него канал за смех, явился Алтонгирел. Я стараюсь слиться со стулом, естественно, тщетно.
-- Развлекаешься? -- спрашивает он как-то нехорошо.
Азамат вытирает ладонью левый глаз. Ой, как мне хочется отсюда уйти немедленно и не вникать в их разборки...
-- Тебя что-то не устраивает? -- спрашивает капитан, всё ещё весело.
-- Да так, знаешь, боюсь, как бы ты не слишком жестоко разочаровался потом, -- цедит Алтонгирел. Когда Азамат сидит, Алтоша выглядит почти представительно. Оборачивается ко мне, опираясь на спинку моего стула:
-- А вам тут ещё не скучно, юная леди? -- что он хочет подчеркнуть? Что юная? Или что леди? Нет, тут явно какие-то свои интриги, которых я не понимаю, и понимать не хочу. Выгибаю спину, чтобы быть от него подальше.
-- Напротив. Мы вели чрезвычайно познавательную беседу о напитках.
-- Уверен, вы получили от этого массу удовольствия, -- шипит практически мне в ухо. Отклоняюсь в сторону так, что это уже неприлично. Ну почему Азамат ничего не сделает?!
-- Совершенно верно, -- огрызаюсь.
-- И почему я вам не верю? -- он уже меня почти касается. Приходится всё-таки встать и обойти стол.
-- Понятия не имею.
Сейчас ведь расплещет мой чай, урод.
К счастью, он переключается на Азамата -- и заодно на муданжский.
-- Очень тебе советую это прекратить.
Капитан, изменив своей вежливости, тоже переходит на родной язык:
--