Моё само- и Азаматокопание прерывает Тирбиш, зовущий к ужину.
Солнечное утро на фотографии в иллюминаторе настраивает меня на невероятно позитивный лад, и совершенно не предвещает никаких ужасов. Можно было бы и догадаться, что как раз сегодня случится нечто из ряда нафиг выходящее. Оно, конечно, каждый день, что я здесь, случается: то придушили, то домой не пустили, то отравили, то работать пришлось неурочно, а вчера так вообще поступила на работу на пиратский корабль, да ещё и выяснилось, что капитан в меня влюблён. Что-то у меня весёлая жизнь становится. Прямо хоть утром не вставай.
Однако расположение духа у меня прекрасное, хотя я и вскочила в невероятную по своим меркам рань -- восемь утра! Дома я раньше десяти своей смертью ни за что не встаю. Зато я уже оделась и почистила зубы, когда в дверь застучали. Высовываю нос -- там один из младших членов экипажа, тот, что с крашеными красными перьями в волосах.
-- Общий сбор в холле, -- говорит он мне и двигает дальше по коридору.
Ага, видимо, обо мне объявляют. Можно было бы и до после завтрака подождать, а то в животе урчит, ну да ладно, потерплю. Я теперь тоже в команде, надо соблюдать правила. Топаю в холл.
Первое, что я там обнаруживаю -- это тихо переругивающиеся Азамат и Алтонгирел. Лейтмотив моей жизни, блин! На всякий случай напрягаю уши -- вдруг ещё что-нибудь новое про себя узнаю.
Азамат сидит за буком и что-то ожесточённо печатает, огрызаясь через плечо:
-- Я не собираюсь в этом участвовать!
-- А тебя никто и не спрашивает, -- самодовольно парирует духовник.
-- Это противоестественно, -- капитан даже отрывается от экрана, чтобы выговорить своё возражение, которое на муданжском ещё более непроизносимо. -- У меня на корабле эта идиотская традиция никогда не поддерживалась!
-- Можно подумать, ты из-за этого злишься, -- усмехается Алтонгирел.
-- Я злюсь, потому что ты опять портишь мне жизнь, и не скрываю этого.
-- Я просто хочу тебе доказать, что она...
-- Доказывай! -- Азамат хлопает крышкой бука и порывается встать. Кроме них двоих в холле ещё только два человека, и они мне не очень знакомы, так что я кидаюсь капитану наперерез.
-- Доброе утро! -- говорю солнечно. -- Надеюсь, ты меня не бросишь ему на съедение? -- киваю на Алтонгирела, который мрачнеет с каждым моим словом.
Азамат усмехается и садится обратно:
-- Доброе утро, Лиза. Если вы просите, то я останусь, -- он кидает многозначительный взгляд на духовника. Тот демонстративно отходит в сторону.
-- А... по какому поводу сбор? -- спрашиваю осторожно. Что-то меня уже одолевают сомнения, что это насчёт меня.