-- А если я не хочу замуж?.. -- робко блею я срывающимся голосом.
-- Поздно, драгоценная, -- со змеиной улыбкой сообщает Алтонгирел. -- Вчера надо было думать, прежде чем контракт подписывать!
Я отчаянно гляжу на Азамата, который грохает кулаком по столику, кажется, оставив промятину.
-- Если б я знал, что ты устроишь этот фарс, то никогда бы даже не подумал её взять! -- рявкает он на Алтонгирела и снова утыкается в экран невидящим взглядом. Духовник невозмутимо продолжает улыбаться.
-- Ну что же, приступим... Во-первых, скажите, вас действительно зовут Лиза? -- осведомляется он.
Интересно, что вызвало подозрения? На международном ID я записана как Лиза, да.
-- Елизавета Гринберг, -- бормочу. Лучше уж сейчас с этим разобраться, чем потом мне "муж" вломит за враньё.
-- Как-как? -- недослышивает Алтонгирел.
-- Элизабет! -- огрызаюсь. Может, на всеобщем лучше усвоится. -- Элисавифа! Как хочешь, много вариантов!
Повисает какое-то странное молчание, народ переглядывается.
-- Вот оно как, -- Алтонгирел задумчиво поглаживает подбородок. -- На "э", значит...
Снова кошусь на Азамата, тот смотрит на меня, как будто узнал обо мне что-то неожиданное.
-- Ну ладно, -- вздыхает Алтонгирел. -- Тогда небольшие коррективы. Вы можете выбрать себе мужа сами.
Хотите сказать, что люди с именем на букву "э" привилегированные?.. Ладно, я не в накладе!
-- Из всех?.. -- уточняю на всякий случай. А то вдруг капитана нельзя. Потому что Азамат -- это, конечно, самый очевидный мой выбор, кого ж ещё? Но если его нельзя, то придётся Тирбиша... бедный парень, он меня настолько младше... Но остальных я просто боюсь.
-- Из всех, присутствующих в этой комнате. Кроме меня, естественно, -- раздельно произносит Алтонгирел.
-- Это мне и в страшном сне не приснится, -- бормочу, вызывая пару смешков среди парней поблизости.
-- Подойдите ко мне, -- велит Алтонгирел.
Я встаю и на нетвёрдых ногах пробираюсь в центр холла, едва не спотыкаясь о чужие коленки. Хоть бы одна сволочь убрала ноги из прохода. Наконец я стою перед ненавистным духовником.
-- Протяните правую руку ладонью вверх, -- командует он. Я послушно протягиваю. Он берёт со столика рядом один из своих ларцов, открывает его и извлекает нечто наподобие круглой печати. Я не успеваю даже задуматься о возможном назначении этого предмета, когда он стремительно хватает мою руку и прижимает его к моей ладони. Когда он наконец меня отпускает, я вижу у себя на руке отчётливый круг с каким-то знаком внутри, и либо я снова ловлю глюки, либо он и правда светится. Я лихорадочно тру пальцем по краю круга, но он не размазывается. Почему-то именно это окончательно выносит мне мозг.