Пот лил с него ручьем, он то и дело доставал не первой свежести платок и промокал лоб. А вот Рокотову, казалось, жара была нипочем. Что его задевало, так это сопротивление толпы и невозмутимая уверенность наглой бабенки.
— Партия приняла решение — предприятие будет построено здесь! — Он ткнул пальцем себе под ноги. — На этом самом месте! Несогласных — к стенке.
Инна видела, что Рокотова трясет от бешенства. Он и непокорная жительница Старых Полян стояли друг против друга, скрестив взгляды, и ни один не отводил глаз.
— Никогда не будет по-вашему, — обронила она.
— Завтра начнутся строительные работы. Если будет замечена попытка саботажа, вас — лично вас! — будут судить и расстреляют.
Кто-то взял Инну за руку. Она вздрогнула и обернулась. Рядом стояла Ева, чуть поодаль — Сева. Люди вокруг не замечали их точно так же, как не замечали Инну.
— Куда вы подевались? — спросила она.
— Они все-таки убили Хранителя, — сказала Ева.
Дети синхронно вскинули руки и вытянули перед собой.
Инна повернулась туда, куда они указывали.
Площадь была совершенно пуста. Инна завертелась на месте, но временной пласт снова сместился: возле нее больше никого не было. Дети тоже исчезли.
Вместо дня снова наступили закатные сумерки. Разрушенные дома, словно закопанные в землю по самую крышу, густо-синие тени деревьев, трава по пояс.
На том месте, где только что стояли Рокотов и Егор Савич, находилось желтое приземистое одноэтажное здание, вытянутое в длину. Одно крыло его почернело, выгорело от пожара. Возле этого здания, раскинув руки, лежала женщина.
«Не ходи!» — пискнул внутренний голос.
Инна подошла к лежащей.
Хранитель — это, конечно, была она, только почему-то моложе, — смотрела в небо широко открытыми мертвыми глазами. Желтая узорчатая блузка была залита кровью, на груди и животе расцветали алые цветы. Синяя юбка задралась, бесстыдно обнажив белые полные ноги, и Инне захотелось одернуть ее. Но она не стала. Женщина умерла почти сто лет назад.
И тем не менее говорила с Инной — и здесь, и в Казани.
«Я — Хранитель!» — прозвучало в памяти.
И в тот же миг, едва вспомнив об этом, Инна услышала эти слова.
Покойница смотрела прямо на нее, а в следующее мгновение села, несмотря на жуткие раны. Платок свалился с головы, оставшись лежать на земле. Инна, будто примороженная этим взглядом, стояла и смотрела, хотя все внутри кричало: беги!
Женщина усмехнулась. Инна уже видела эту усмешку, когда она осмелилась спорить с Рокотовым.
— Убили меня, видишь? — Хранитель коснулась окровавленной груди. — Но я не умерла. Им не удалось сделать так, как они хотели. И ты вернулась.