Когда умер Витин брат, они забирали его тело. Попасть туда можно с улицы, а можно изнутри. Ей придется добраться до конца коридора, выйти на небольшой пятачок — там будет железная дверь. Если она окажется запертой, если кто-то остановит Зою, пока она доберется, то ничего не получится.
Стараясь не думать об этом, борясь с болью и головокружением, несчастная женщина упорно шла к цели. Волновалась Зоя напрасно: никто не обратил на нее внимания, не заметил отсутствия в палате, не остановил.
Очутившись в конце коридора, Зоя вышла в короткий «аппендикс», за которым находилась металлическая дверь. Кажется, все получится: дверь была приоткрыта. Зоя проскользнула туда, позабыв о физической боли. Теперь ее терзала только боль душевная, а еще — страх. Она не боялась, что ей помешают, — раз уж дошла сюда, пусть попробуют ее остановить. Страшно было от того, что ей предстояло увидеть.
Внутри было довольно просторно, стоял письменный стол, стулья и два больших шкафа. Вдоль стен — этажерки и полки. Отсюда вели еще две двери — одна из них входная. Зоя узнала это помещение, как раз здесь они с мужем и оформляли документы на покойного Витиного брата.
Она завертела головой, отыскивая место, где должны находиться детские тела, как вдруг дверь позади нее хлопнула и на пороге появилась женщина.
— Панкратова! Ты что здесь делаешь? — грозно проговорила Лена.
— Прошу, — Зоя стиснула ворот халата. — Я должна увидеть! — Лена молчала, и Зоя почувствовала, как отчаяние захлестывает ее. — Не имеете права! Это мои дети! Что вы их прячете от матери? А может, это не они? Может, их украли — я передачу видела! Я в милицию пойду, я…
— Тише, Панкратова! Сейчас вся больница сбежится, — сказала Лена, и Зоя, которая и впрямь говорила громко, почти кричала, сразу умолкла. — Покажу вам их, чего уж теперь. Но если что — я ничего не делала, я тут ни при чем. Вы все сами.
Неизвестно, подействовала на нее угроза пойти в милицию или верх взяла жалость к бедной матери, но только Лена через некоторое время вкатила в комнату каталку, на которой лежали тела, завернутые в черный полиэтилен.
— Вы же их… — Слова не шли, и Зоя умолкла, как завороженная, глядя на каталку.
Тела под черным пластиком были такие коротенькие, такие крошечные…
— Нет. Не вскрывали. Ваш муж написал заявление.
Зоя кивнула, не отрывая взгляда от каталки.
— Может, не нужно? — тихо спросила Лена. — Зачем себя терзать?
— Я должна, — прошептала Зоя и протянула руку к пластиковому мешку.
— Погодите, я сама, — сказала Лена, поняв, что отговорить Зою не получится.