Но до дома Вероника добралась лишь к ночи. Бросила у порога оскверненную «челночницу», моральных сил дотрагиваться до вещей, к которым прикасались липкие пальцы негодника, не хватит совершенно точно.
Она достала из серванта мамину коробку с лекарствами. Нашла там валокордин и накапала себе порцию, способную свалить быка. Чтоб никаких воспоминаний и предположений! Ей требуется здоровое снотворное забвение.
Утром забвение дало о себе знать противным привкусом во рту, общим отупением организма, сонная лень-одурь долго отказывалась проходить. И почему-то вспомнился Макс Ковалев, глушивший неприятности спиртным.
В следующий раз накапаю себе коньяку, нелогично решила Полумятова. Транквилизатор — натуральный, в нем главное — знать меру. Рюмашку клюнул, стресс маленько смыл, и баиньки.
А утром кофе. Крепкий, из того же разряда натуральных, но уже дневных транквилизаторов. Дела способны подождать.
Предупреждая появление обильной кофейной пены в турке, Вероника мрачно наблюдала за процессом и пыталась выдавить в свой мозг хоть каплю оптимизма. Вернуться к жизнелюбию и стойкости. Избавиться от застрявшей перед глазами картины — опечаток пыльного ботинка на белоснежном колпаке…
Кофе у нее получился традиционно превосходным, с воспоминаниями сложнее — они никак не захотели исчезать.
— И пес с ним! — громко сказала Вероника. Поставила чашечку на подоконник и, оседлав табурет на манер всадницы, положила подбородок на сложенные на подоконнике руки. Уставилась на облысевшие тополя с черными, пухлыми вороньими гнездами на ветках. Скорбный осенний пейзаж бодрости ей не добавил, на стекла брызнул дождь, и захотелось позвонить маме, пожаловаться и поплакать. А вот фигушки вам. Не дождетесь!
Выхлебав кофе, точно лекарство, Вероника затянула поясок халата и отправилась на подвиги. Хватит себя жалеть, ничего особенного не произошло. Нужно разобрать «челночницу», заняться привычным мытьем и стиркой. Подготовиться к предстоящей завтра анимации в детском садике.
Ника аккуратно вытряхнула вещи из сумки прямо в ванну. Баночки и агрегаты перенесла в кухню и, уже напевая, направилась за пузырьком с убойным антисептиком в кладовую. Распахнула дверь… навстречу ей ринулся неприятный сладковатый запах, и Вероника снова поморщилась: неужели валокордин все еще болтается в желудке и с выхлопом идет наружу? Фу, какая гадость! Нашарила выключатель на внутренней стене — лампа вспыхнула…
Через мгновение Ника с визгом выскочила из кладовки в коридор! Ударилась спиной о противоположную стену и, чувствуя, как ослабели ноги, сползла вниз и прижала коленки к подбородку, тихо поскуливая и кусая костяшки пальцев, чтобы не заголосить на всю округу.