— Да, — подтвердила Вероника. И, отодвинув щеколду, пропустила в квартиру мужчину спортивной наружности — загорелого, подтянутого. Такой, если с напарником, и фортепьяно донесет до восемнадцатого этажа. — Минуточку, — попросила, — я сейчас все подготовлю. И, простите, торт сфотографирую, прежде чем обвязать коробку лентой.
Немаловажная добавка. Перед самой отправкой кондитер всегда фотографировала свое изделие — время должно четко совпадать с его передачей в чужие руки — и отправляла заказчику снимок безупречного десерта. Если курьер случайно тортик шмякнет об асфальт, иди потом доказывай, что ты передала ему не разноцветный комок непонятно чего, а нормальную работу.
Доставщик с пониманием кивнул.
Вероника прошагала до кухни, извлекла из холодильника нарядную картонную коробку и открыла крышку. Порядок. Фестоны взбитых сливок держат форму, фрукты, даже уложенные горкой по уголкам, в них не утонули…
Ох, телефон оставила в гостиной.
— Еще минуточку, — громко попросила Ника, торопливо доставая из ящика моток нарядной ленты. Вышла из кухни. — Мне нужно…
Слова застряли в горле. Курьер стоял у поворота к гостиной, перегораживая ей дорогу, и был уже в перчатках. В его правой руке появился пистолет с глушителем, направленным в живот хозяйки.
Внимательный взгляд «курьера» изучал и вызывал у Вероники паралич. Та не могла сделать ни выдоха, ни вдоха. В безвоздушном пространстве грудной клетки громко и гулко колотилось сердце. Словно в пустом бочонке.
Немая сцена продолжалась долго. А может быть, не очень. Веронике просто показалось, что время растянулось лентой, скользнувшей вверх от помертвевших ног. Тугая лента оплела все тело, сковала руки и постепенно, удушающе, добралась до горла…
Ника сипло втянула в себя воздух. Покачнулась… и уперлась плечом в стену.
Мужчина заговорил. Спокойно так, негромко, без угрозы, но девушка ощущала каждое его слово, словно болезненный электрический разряд.
— Ты присвоила чужое, Вероника. Так нельзя. Неправильно, — пауза. И взгляд такой, что хочется скончаться. Чтоб обошлось без пули в животе, без боли и долгой-долгой смерти. — Мне нужно что-нибудь объяснять?
Ломая паралич, пожалуй, с хрустом шейных позвонков, Вероника кивнула.
— Значит, нужно, — как будто удивился вор-убийца. — А я надеялся закончить нашу историю быстро, без нелепых уговоров.
«Курьер» двинул пистолетным глушителем, приказывая Веронике отойти от входной двери в гостиную, где меньше вероятности, что кто-то подслушает их разговор из подъезда.
Ника, неверно переставляя ноги, двинулась вдоль стенки к комнате, не отрывая косого взгляда от устрашающе длинного ствола. В звенящей от страха голове забрезжили кое-какие и, надо сказать, в основном бестолковые, мысли: «Господи… чего ему отдавать-то?!. Наличку, банковскую карту, золотишко… Может, уйдет, а?!!»