Князь Иеремия поднялся со стула и подошел к окну. За окном, на зеленом плацу отрабатывала приемы боя крылатая конница. Два отряда развернулись, пошли друг на друга, и это были два железных ветра. Строй прошел через строй, но, даже зная это, князь Иеремия вздрогнул, ожидая громоподобного удара железа о железо.
— Вот она, та цепь, которую разорвать нельзя. Погибнуть — да, можно. Горячие головы всегда готовы умереть, но народ — нет! Весь народ никогда на войну не встанет, у него своя забота — выжить. Под кнутом и под самим топором — выжить. Ваше беспокойство, князь, похвально, но неосновательно. Сколько вам лет?
— Мне тридцать пять.
— Тридцать пять… Это же — молодость! Где вы, мои тридцать пять?! — Великий гетман взял князя Иеремию под руку. — Пойдемте к гостям. У меня есть чем их потешить. Сначала десерт, а потом — зрелище!
8
Многодневный пир подходил к концу, и теперь были поданы изысканные блюда: бобровые хвосты, омары, свиное вымя. Разносили старку пятидесятилетней выдержки, липец, дембняк, старое полынное вино.
Пока гости утоляли после бурных танцев жажду и голод, слуги на глазах возводили сказочные замки десерта. Посредине поставили сахарную копию дворца великого гетмана и огромный торт «Море».
Среди нежно-голубых волн, ухватившись за дельфина, плавали обнаженные наяды. Верхом на дельфине сидел Амур с натянутым луком, и стрела у него была из чистого золота.
Другой торт был в виде дуба с желудями, а среди его ветвей пряталась златовласая лесная дева.
Пирожные — только и успевай ахать: тут и пажи-негры, и всевозможные цветы, орлы, лебеди, казаки, лошадки. Вина на десерт подавали самые дорогие: македонский мускатель, морейскую малвазию, ривулу-розеркерт, пахнущий розами, и прекрасное токайское.
— Браво! — кричали женщины.
Великий гетман раскланялся и сделал незаметный знак слуге. Тот подошел к торту «Море» и сразу удалился.
— Сейчас нам предстоит узнать самого счастливого человека на нашем пиру! — громко воскликнул Николай Потоцкий и показал на торт «Море».
Все увидали, что дельфин с наядами и с Амуром на спине плавает по кругу.
Один оборот, другой, третий.
— Дзинь!
Золотая стрела, пущенная амуром, упала перед пани Хеленой.
— Виват! — грянули паны. — Виват!
Сильные руки подняли и водрузили на стол пани Хелену, блистающую молодостью, красотой, счастьем. Она подняла над головой золотую стрелу амура, и паны крикнули в третий раз «Виват!» и осушили кубки.
После десерта гостей пригласили полюбоваться на состязание. Лучшие из жолнеров Потоцкого блеснули умением поражать цель холодным и огнестрельным оружием, замечательно точно исполнили все команды своих офицеров, и гости уже начали скучать, когда хитрый гетман объявил: