— Не пачкайся! — обнял пан Комаровский своего свирепого друга. — Я этого щенка засеку!
— Засеки! — скрипел зубами пан Чаплинский. — Где Матрена?
— Ищут.
Тимоша связали, выбросили на улицу.
— Вон к этой бабе его поставьте, да так прикрутите, чтоб стоял, когда и ноги у него подогнутся! — Пан Комаровский яростно тыкал рукой в сторону большой каменной бабы во дворе.
Тимоша привязали к идолу лицом.
— Целуй ее! Целуй крепче! — Пан Комаровский ременной плетью перепоясал хлопца крест-на-крест.
— Ох! — вырвалось из груди Тимоша.
— Ага! Почуял?! — Пан Комаровский хлестал и справа, и слева, и слева, и справа. — За благородную кровь тебе, хам! Хам! Хам!
Выдохся, бросил плеть жолнеру, вытер вспотевшее лицо шелковым платком.
— Что стоишь? Бей!
Плеть засвистела.
Из дома выбежал пан Чаплинский.
— Нет ее! Сгинула! Что делать? Пан Дачевский видел — в Чигирин ускакал татарчонок. Он найдет Хмельницкого, и тогда все пропало.
Пан Комаровский покрутил сначала один ус, потом другой и закричал на весь Суботов:
— Дай-ка мне плеть, жолнер! Я сам прикончу этого молодца! Слышишь, красавица? Если ты не выйдешь к нам, я засеку твоего приемыша. До смерти засеку! Он и теперь уже без памяти. Слышишь, я все сказал: на моей и на твоей совести будет его смерть.
Пан Комаровский щелкнул плетью по сапогу, чертыхнулся и решительно пошел к каменной бабе.
— Стой! Ироды! — раздвинув камышовую кровлю, выбралась на скат сарая Матрена.
— Лестницу! — крикнул пан Чаплинский.
Лестницу нашли, поставили. За Матреной полезли.
— Скорее! — Пан Дачевский был уже в седле. — Со стороны Чигирина движение.
— По коням! — крикнул пан Чаплинский. — По коням и за мной!
11
— Спасибо, Степанида! — Богдан взял у дочери мокрое полотенце, выжал, положил Тимошу на лоб. — Не едут ли?
— Да уже приехали, — тихо ответила Степанида.
В горницу вошла мать Гали Черешни — Оксана, а с ней еще две женщины. Обступили постель.
— Ступай, Богдан! — Оксана ласково взяла Хмельницкого за плечи. — Слышишь, мы займемся твоим сыночком. Ступай!
Богдан согласно кивнул, встал, не забыл пригнуться в дверях. На улице его ждало несколько казаков.
— А поехали-ка, братцы, до пана Чаплинского, — сказал Богдан.
— Поехали! — согласились казаки.
В Чигирине им уже на околице сообщили: пан Чаплинский спрятался в костеле.
Когда подъехали к костелу, увидали жолнеров. Двери костела распахнулись, и, ведя за руку Матрену, вышел пан Чаплинский в окружении своей ватаги. У Матрены на голове блистала в лучах заходящего солнца фата, а пан Комаровский с паном Дачевским осыпали «молодых» деньгами и конфетами.