– Вот! Кабала! Никакой свободы!
– Ну а как ты хотел? Чтобы тебе всё, а ты – ничего?
– Не ценят в обществе свободу личности! – патетически вздохнул Мирек.
– Нужна полная свобода, тогда уходи от общества. Общество построено на соблюдении определенных правил поведения, и тем живо.
– Ску-ко-та, – заявил парень. – И вообще, не занудствуй. Девушкам нравиться не будешь!
– Я эльф, мы всегда нравимся девушкам.
– Даже эльфийкам?
– Не, с этими сложнее, – Калли заставил воспоминания убраться подальше.
– Вот! Был бы веселее, даже эльфийки к тебе бы тянулись.
– Не хочу тебя расстраивать, – рассмеялся Светлый, – но эльфийки не любят мужчин повеселее.
– Что так? – удивился Мирек.
– Да кто ж их знает? – пожал плечами Калли. – Может быть, считают, что веселый юноша вряд ли добьется чего-то в жизни.
– А чего этим невеселым эльфам нужно добиться?
– Положения, уважения, как-то так, – не особо уверенно произнес Светлый.
– Скучно-то как.
– Не все же такие авантюристы, как ты.
– И как ты.
– Я? Авантюрист? Не смеши меня.
– Да ладно, так и есть.
– Нет, – Калли для убедительности помотал головой.
– Как нет? Порядочные Светлые эльфы в твоем возрасте должны в Светлом же Лесу сидеть, внимать мудрости старейшин и вздыхать на какие-нибудь клены.
– Почему клены?
– Ну а я знаю, что там у вас растет?
– Про возраст знаешь, а про клены – нет?
– А то! Возраст – интересно, клены – нет.
– Понятно, – вздохнул Калли. Ему ничего не было понятно, но разговор становился все бредовее, а от подобного эльф быстро уставал. Однако Мирек через какое-то время вновь втянул его в разговор. Потом долго философствовал, затем снова заставил отвечать, так что, признаться, Нейсгули Светлый обрадовался несказанно.
– Тебе куда?
– Понятия не имею. Давай до главной площади.
Такое решение Калли устраивало. На прощание он хотел что-то сказать, но… но прежде всего проверить свои вещи! Те оказались в порядке, Мирек же только усмехнулся, помахал рукой на прощанье и сгинул с такой скоростью, что эльф решил еще раз перепроверить имущество.
* * *
Встреча с Антари выбила Златко из колеи надолго. Еще пару часов он то так, то этак перебирал в голове воспоминания о ней и думал, что нужно было сказать, а чего говорить не следовало. Вообще, Бэррин не нравился себе в этой ситуации. Не так реагировал, не так себя вел, не то чувствовал. В общем, позор и порицание.
Дорога, пока Златко занимался самоедством, вела его в глубь щедрых Срединных земель, издревле считающихся житницей всего континента. Вот уж щедры к ней были боги: и урожаи обильные, и дичи в лесах, да и сами леса роскошны. Поэтому неудивительно, что движение на широкой, ухоженной дороге отличалось особой активностью по сравнению с тем, что обычно можно видеть в других местах. То и дело мимо проносились всадники, зачастую со знаками гонцов. Периодически Златко обгонял богато украшенные кареты, впрочем, небогатых тоже проезжало достаточно. Телег и вовсе тянулась нескончаемая череда. Смотреть на это, что ни говори, было приятно. Особенно с учетом того, что местный владыка явно не зря налоги собирал: несколько раз юношу огибали воины с характерными знаками отличия. Похоже, стража или патруль. Хорошее дело. А то место для разбойников хлебное. Конечно, они предпочитают нападать на более глухих дорогах, но если куш хороший, то и здесь рискнут.