Около входа в лабиринт Дэй невольно замедлилась. Стало страшно. Оказаться у дверей ниверситета – это еще полбеды. А вот разлететься на миллионы частиц – это катастрофа. Что может быть хуже невыполненного долга? «Нет уж, все смерти – потом. Сначала нужно разбить этот гоблинский камень, гоблин же его побери! Ну же, не трусь!.. Интересно, сколько веков, нет, сколько тысячелетий он тут стоит? И вряд ли кто-то проверяет, работает он или нет. Может, сломался к гоблину уже давным-давно? Это, конечно, шаманская магия, в ней вроде точность не так уж важна, но тем не менее! Так… амулет меня привел сюда, значит, все должно быть правильно… Ну же! Иди давай!»
Гаргулья пару раз выдохнула и наконец сделала первый шаг в лабиринт. Камни остались безразличны к ее поступку. Дэй это немного приободрило. Второй шаг – и вот она уже вошла внутрь. Никаких особенных ответвлений тут не было, дорога хорошо видна. Конечно, можно запросто перейти на другую тропинку или вбок или пуще того – перелететь, но тогда ничего не сработает. Девушка, не спеша, пошла вперед. Камни казались совершенно обычными. Где-то голые, где-то поросшие мхом. Какие-то округлые и естественные, где-то прямоугольные, явно вырубленные чьей-то киркой.
Дэй иногда касалась их, пытаясь что-то ощутить, но пока ничего не происходило. Сначала – совсем ничего. Но спираль лабиринта насчитывала немало витков. В какой-то момент гаргулья поймала себя на том, что все посторонние мысли исчезают, оставаясь где-то за пределами круга. А внутри – ничего, только узкая тропка меж камней да старые валуны по бокам.
Девушка прошла еще виток и даже не заметила, что пространство за пределами лабиринта стало смазываться. Сами же камни обрели небывалую четкость. Дэй казалось, что даже в тусклом свете, который исходит от прожилок кристалла в стенах, она может разглядеть каждую трещинку. Зато все, что находилось за пределами круга, утрачивало свои очертания, будто гаргулья смотрела через окно, по которому стекают дождевые капли. Но это не удивило, не заставило насторожиться. Девушка вообще едва заметила эту странность. А мир за пределами круга смазывался все больше и больше.
Одновременно менялась энергия вокруг. С каждым шагом Дэй магические потоки изгибались, закручивались в нечто совершенно новое, но не трогали саму девушку. Пока сила лабиринта существовала будто отдельно от всего остального мира и своей гостьи. Но чем дальше проходила волшебница, тем больше она ощущала изменения. Сначала не глазами, не своей привычной магией, а как-то подспудно начала чувствовать колебания энергии, ее мощное, медленное, какое-то первобытное течение. Оно отдавалось в висках биением крови, несмотря на каменную ипостась. Звучало в ушах непонятной, неуловимой мелодией, не поймешь даже – то ли бубна, то ли варгана, то еще чего-то. А может, и вовсе протяжного человеческого голоса, поющего на незнакомом гортанном языке. Во рту появился вкус молока, а в нос ударил запах крови и чего-то горького, что Ива так любила добавлять в зелья… полыни… По каменной коже мазнуло жарким ветром, холодным снегом. А губ коснулась дождевая влага. Валуны же вокруг окрасились в красный, закатный цвет. Мир за пределами окончательно исчез, заменившись туманной пеленой из капель воды, сизого пепла, колышущейся силы и протяжной, вынимающей душу песни без слов.