- Ну, мама... - шепнул мальчик. - Ну, не надо...
- Неужели ты серьезно думал, будто бы я... - пробормотала она. Милый мой, родной мой... Как я могла? Он же... Он же был... Неужели ты не понимаешь, неужели?..
Она плакала. Тихо, скудно, и потому особенно мучительно. Предательская влага ползла по ее щекам, скапливаясь в морщинках возле губ. Из носа тоже потекло - она машинально утерлась передником. Невыносимо... Мальчик забрался обратно в ее руки, начиная потихоньку всхлипывать сам.
- Мама, ну откуда оно взялось-то?
- Все, хватит, - сказала она решительно. - Распустила нюни, как девчонка. Ты извини меня, Александр... - и, отодвинув сына с дороги, шагнула к плите. Чайник уже гудел, готовясь ударить во все стороны струями пара. - Я сразу хотела показать тебе тот пакет, потому что ничего не поняла... Но когда ты мне про Игоря рассказал, я очень испугалась. Ты ведь догадался, что в нем лежит?
- Само собой.
- Он был закопан под общей вешалкой. В прихожей, в нише возле выхода, ты еще там когда-то в прятки любил играть. А когда меня Адам Олегович... когда я от Адама Олеговича сбежала, то впопыхах оставила у него тапочки. Вот и полезла под вешалку за старыми... Оно там хорошо было спрятано, в этой свалке, я нашла только потому, что ужасно злилась. Все по полу раскидала. Потом убирать пришлось...
Чайник забренчал крышкой, напоминая о своем существовании. Мать выключила газ и закончила мысль:
- В общем, ума не приложу, как быть. В милицию сдать, что ли? А вдруг действительно Игорь... - она чуть не заплакала вновь. Однако удержалась. Ладно, утро вечера мудренее. Побежали скорей, Адам Олегович, наверное, скучает один. Ты только не умничай с ним сверх меры, договорились?
Торопливо схватила чайные принадлежности и покинула кухню. Александр - за ней. А куда ему было еще идти?
Впрочем, гость отнюдь не скучал. Он метался по комнате, как лев в зоопарке, и нервно курил. Воздух успел пропитаться табачным дымом насквозь. Мерзкий запах. Точно такой же, как у маминого свитера.
- Совсем обалдела! - зарычал он. - Где тебя носит?
- Чай... - мгновенно растерялась она.
- Да иди ты со своим чаем! Дома попьем, если хочешь, - он остановился на мгновение у окна, вглядываясь в ночную тьму. - Тут что, двор? Зря я машину на проспекте бросил, надо было во двор загнать, не сообразил... Смотри, дура, лишимся из-за тебя нашего "Жигуля"! Знаешь, как теперь прут? Ого! Днем угоняют, сволочи, вместе с водителем.
- Адам Олегович, - еле слышно выговорила мать, перемещая загнанный взгляд с одного мужчины на другого. - Я вас умоляю...