Немного поодаль заприметила две черные фигуры, которые скрылись в дверях трехэтажного особняка. Фасад дома восхищал: высокий портик с колоннами украшен лепниной, окна с рельефными наличниками, между которыми красовались декоративные пилястры. Красиво и совсем не похоже на остальные дома Хрустального города. Разукрась его в розовые и голубые цвета — выйдет кукольный домик. Входная дверь открыта на распашку. Меня встретил дворецкий и без объяснений попросил проследовать за ним. Я оказалась в гостевой комнате с еще двумя девушками в бурнусах. За их спинами я не сразу увидела, что встречал нас не Камиль, а Дилара.
— Проходи, дорогая, не стесняйся, — раздался властный голос нагайны. — Здесь все свои.
Я поравнялась с девушками. Дилара в строгом платье, из-под которого выглядывал длинный змеиный хвост, медленно ползла из одного конца комнаты в другую.
— Это последняя, — отрапортовал дворецкий и закрыл дверь.
Дилара посмотрела на нас с неприкрытым пренебрежением:
— Зря вы сюда пришли. Здесь вам не рады. Мой муж — уважаемый человек, и он не будет путаться с подобными особами.
— Но мы должны отдать ему коины. Это древняя традиция, — возмутилась одна из гостей.
— Не все традиции хороши. Некоторые стоит отменить. Отдайте мне ваши коины, и можете уйти с миром.
— И вы ему передадите? — наивно спросила вторая девушка.
На лице Дилары заиграла многозначительная улыбка, и стало понятно, что ни один из коинов Камиль не получит.
— Передам все до последнего, — солгала нагайна.
— А если мы не отдадим вам коины, что тогда? — дерзила девушка. — Я не уйду, пока не отдам свою монету лично господину Анвару.
Дилару перекосило от злости: ноздри расширились, дыхание стало тяжелым, у губ появился неприятный изгиб.
— Значит, мы поступим тоже по традиции, — в гневе Дилара схватила с журнального столика линейку и подошла к упрямице: — Руки!
— Вы понимаете, что все равно будете обязаны провести нас к своему мужу? И в храме не одобрят нарушение ритуала, — ответила на ее приказ девушка. У Дилары затряслась нижняя губа. Девушка выставила руки ладошками вверх. Нагайна замахнулась и ударила шаяни. Трижды повторялся варварский обряд, на четвертый несчастная сдалась. — Я передумала. Вот мой коин, — она протянула нагайне монету.
Дилара подошла ко второй девушке:
— И вы хотите видеть моего мужа?
— Уже нет, — сказала вторая и добровольно отдала свою монету.
С довольным лицом она встала напротив меня:
— Ваша монета?
Как же мне хотелось отдать ненавистный коин и уйти отсюда. Но монета осталась у Бахрама, а мне срочно нужен был сам Камиль. Мне претили варварские методы Дилары и та жестокость, с которой она наказывала неповинных девушек. Может, они, как и я, здесь не по своей воле. Я выставила ладони, нагайна не обратила внимания на рисунок. Ее яростный взгляд устремился на мою вуаль.