— В боевых операциях участие принимал? — снова наливая коньяк, спросил майор.
— Нет, даже когда писал рапорта с просьбой направить в «горячую точку», получал лишь нагоняй от руководства.
— Я так и думал.
— Что ты думал?
— Ты — «терминатор».
— Не-е понял, — тягуче произнес капитан, глаза его округлились, и он не мог уразуметь, у кого из них двоих началась «белая горячка».
— Ну что тут понимать. Ты относишься к элите, к стратегическому резерву разведки Генштаба. Таких, как ты, долгие годы готовят, любят и лелеют. Не дают засидеться на одном месте, чтобы не обзавелся семьей. Постоянно в боевой готовности, все время работа с новыми группами. И все время на пределе. В любой момент тревога может оказаться не учебной, и тебя с твоей группой могли бы забросить куда угодно. Для современной авиации нет расстояний, и через несколько часов джунгли Никарагуа, Анголы или Аравийская пустыня. Говорят, но не знаю, насколько это правда, эта идея принадлежит доблестному маршалу Тухачевскому. Еще в тридцатые годы он организовал первый стратегический резерв из молодых офицеров. Со временем этот институт подмяло под себя ГРУ, и теперь только военная разведка обладает монополией на «терминаторов».
— Почему «терминаторы»? — не унимался Волин.
Прежде чем ответить, майор выпил свой коньяк, закусил огурцом с колбасой и только после этого произнес:
— Раньше вас как будто и не существовало. Но во второй половине восьмидесятых нашим удалым генералам довелось посмотреть киношедевр американской фабрики грез под названием «Киборг-убийца», где синтетический человек — «терминатор» — пачками уничтожает все живое. Это так понравилось нашим военачальникам, что они дружно решили дать название своему стратегическому резерву «Терминатор», что по-русски можно перевести как «машина для убийства», или «абсолютное оружие».
Чечетов поставил на пол пустую бутылку, открыл вторую, налил себе. И, хрустя огурцом, спросил капитана:
— Слушай, Игорек, а убивать людей тебе уже приходилось?
— Откуда, если в боевых операциях участия не принимал, — поспешно ответил Волин.
— Значит, тебе еще предстоит пройти последний и, возможно, самый главный экзамен — чужой смертью. Страшный, но необходимый экзамен. И как после него меняются люди, одни по ночам кричат, чтобы забыться, пьют или курят шалу. Другие наоборот — ими овладевает жажда убийства, и плевать, кого убивать и за что. Вон Дубинин пришел на заставу два года назад ни дать ни взять «маменькин сыночек», а как обтерся в боях да первых десять зарубок сделал на прикладе, все —зверь, Чикатиле рядом делать нечего. Хорошо, что остался на сверхсрочную... Но ты должен подходить к смерти как к работе, как к необходимой обязанности при выполнении задания. Ты должен контролировать свои эмоции, ты профессионал.