Игорь Волин сквозь дыру брезентового тента с любопытством разглядывал погранзаставу в районе боевых действий. То, что увидел, никак не вязалось с той заставой, какую раньше показывали в передачах по телевидению, приуроченных ко Дню пограничника.
Вся территория была изрыта бурыми воронками с черным нагаром по краям. Вместо вышки виднелись обгоревшие столбы и железные сваи. Здание казармы зияло рваными ранами выбитых окон, оконные проемы заложены кирпичом, были оставлены лишь узкие бойницы — амбразуры. Крыша казармы представляла собой подобие гигантского решета, где пробита снарядами, а где камнями, брошенными взрывной волной. Весь периметр заставы был обозначен линией окопов, ходов сообщений, дзотов и блиндажей, откуда торчали стволы пулеметов. По флангам заставу прикрывали счетверенные зенитные установки «Шилка», обложенные в несколько рядов мешками с песком. Четырехугольные громоздкие башни зениток были обварены антикумулятивными экранами. Сейчас, когда шла разгрузка конвоя, «Шилки» медленно вертели своими головами-башнями, четыре трубы скорострельных пушек, подобно носам гончих, как бы принюхивались в поисках опасности, врага.
Выгрузка прошла быстро, пограничники стали заносить в блокгауз ящики с консервами, мешки с крупами и картошкой.
Взревев моторами, колонна стала вытягиваться на выезд с заставы, колонну возглавлял лобастый «Т-72», за ним БТРы, и, пропустив вперед «Уралы», колонну замыкали желто-коричневые тараканы БМП-2.
— Вольно, салаги, можете снова зубоскалить, — откинув свое грузное тело на кабину автомашины, зевая, произнес Лебедев.
— Время жрать, а мы не спали, — подал голос Ковалев, обращаясь к мичману, — как насчет справить малую нужду, боцман.
— Друг другу в карман справляйте, понял, салага, — прежде чем провалиться в дрему, сонно ответил Михал Михалыч...
...На заставу майора Фадеева колонна прибыла глубокой ночью. На этот раз на территорию заставы въехала вся техника: БТР, БМП, танк, выгруженные «Уралы», все они своими телами прикрыли два грузовика, в котором сидели спецназовцы.
Из кузова одного «Урала» выпрыгнул майор Чечетов, ему навстречу спешил высокий, широкоплечий военный, в фуражке, обтянутой маскировочным чехлом и в латаном-перелатаном ватнике на плечах.
— Какие люди, — протягивая сразу обе руки, воскликнул военный. Выбравшийся из кузова Волин посмотрел на лицо подошедшего. Это был мужчина неопределенного возраста. Из-под фуражки выбивались неровно обстриженные седые волосы, а лицо до самых глаз заросло густой рыжей бородой. — Не ожидал снова тебя увидеть, Владимир Андреевич, — пожимая руку Чечетова, произнес Фадеев.