Шум, до этой минуты сопровождавший поединок, стих. Несколько гвардейцев из толпы зрителей подхватили бесчувственную тушу борца и потащили его к выходу. К Тимуру подошел Джавдет, похлопал его по мокрому от пота плечу и показал в знак восхищения большой палец.
— Наш Али от сидения в бункере совсем зарос жиром, — переговаривались между собой гвардейцы. — Поэтому и бьют его все кому не лень.
Толпа постелено рассосалась, и дальше снова началась подготовка пленника. Несколько часов Виктор стрелял из пистолета, на этот раз, правда, на мишени была приклеена большая фотография. Портрет уже немолодого чеченца с волевым лицом, отдаленно напоминающим лицо иракского лидера.
Джавдет по-прежнему был недоволен, хотя и признавал, что прогресс все же есть, но слишком большой разлет.
«Естественно», — подумал про себя пленник, он собирался всаживать в мишень каждую четвертую-пятую пулю, и не дай бог, чтобы они были рядом.
После стрельбы пришел телохранитель, в течение часа Савченко стоял неподвижно, стараясь держать правильно пистолет. Потом два часа учился правильно передвигаться по коридору, лестнице.
На вопросы Виктора, когда он будет тренироваться в кувырках со стрельбой по мишени, охранник лишь улыбнулся и сказал:
— Тебе это не надо.
Потом пришел Тимур, он был свежевыбрит и выглядел бодро, как будто вернулся с лекции, а не после жесткого спарринга.
У Гафурова с собой была толстая папка, из которой он достал ворох фотографий и длиннющую «портянку» — план какого-то строения. Разложив все это на оружейном столе, он стал показывать и объяснять. Оказалось, что и фотографии и проект являются одним целым, это усадьба, где скрывается Бахрам Джамбеков, которого Виктору придется «работать». А потому он должен все изучить до мельчайших подробностей.
Поздно вечером его, уставшего от стрельбы и измученного зубрежкой, вернули в камеру, предварительно накормив сытным обедом.
Завалившись на свой лежак, пленник облегченно вздохнул и прикрыл веки. Пока тело отдыхает, необходимо нагрузить мозг по полной программе. Прожит еще один день в плену, надо его проанализировать. В мозгу замелькали кадры увиденного. Поединок на татами, продырявленные мишени, Джавдет с задранным большим пальцем, фотографии виллы. Гладко выбритый, благоухающий французским парфюмом Тимур.
«Интеллектуал, — Виктор снова и снова возвращался к своему главному противнику, интуитивно чувствуя, что он во всем этом ключевая фигура, — психолог, пытается интеллектом задавить, афоризмы рассказывает. Нашел чем удивить, да я сам с десяти лет собираю афоризмы. Кроме Кожевникова, знаю еще и Пифагора, который сказал: «Много знаний не есть ум». Вот так... А Брюс Ли еще лучше сказал: «Мало знать, нужно еще уметь знания применять». Ну а что я знаю? Несмотря на то что я стреляю из рук вон плохо, Джавдет больше ругается для профилактики, чем для дела. Выходит, что я должен просто стрелять. Для чего убивать время, расходовать патроны, изнашивать пистолет. Ерунда, бред какой-то получается».