Все рухнуло в одночасье. Проснувшись августовским утром, Тимур узнал из программы новостей, что отряды нескольких полевых командиров вторглись в соседний Дагестан. Затем выяснилось, что легитимный президент Ичкерии абсолютно не контролирует ситуацию, эмиры — полевые командиры — не ставят его ни в грош. Вслед за этим прогремевшие мощные взрывы в Москве, Каспийске, Буйнаксе разрушили несколько многоквартирных домов. Федеральная власть, которая до этого вела себя по отношению к оккупантам ни шатко ни валко, неожиданно приняла вызов.
В городах спецслужбы проводили операции «Вихрь-антитеррор», в район боевых действий армия, внутренние войска и милиция бросили лучшие свои силы на борьбу с боевиками. Началась вторая Чеченская война.
В этот раз все было по-другому, федеральные войска не попадали в ловушки, там, где они встречали сопротивление, мгновенно наносились мощные артиллерийско-авиационные удары, затем при поддержке танков шла пехота, оттесняя боевиков дальше. За армией шли внутренние войска, проводя «зачистки», потом порядок наводила милиция, помогая новой власти.
Пресса реагировала только на победы федеральных войск, время от времени рассказывая о зверствах того или иного полевого командира. Правозащитников уже никто не хотел слушать, чтобы высказаться, они ездили на всевозможные форумы за рубеж. Но самое страшное было в том, что, когда федеральные войска пересекли границу Чечни, некоторые полевые командиры, не согласные с действиями воюющих боевиков, сдались на милость победителя.
Одним из первых перебежчиков оказался непосредственный начальник Тимура Бахрам Джамбеков. Прежде чем уехать в Москву, он заставил своих бойцов поклясться на Коране, что они никогда больше не будут воевать. Правоверные легко нарушают клятву, данную иноверцам, но вот мусульманину — никогда.
Война подходила к своей новой стадии, отряды боевиков, изгнанные из населенных пунктов, отходили в горы, федеральные войска пытались их блокировать. Кольцо блокады постепенно затягивалось. Спасти уцелевших могло только чудо.
Тамерлан Гафуров не спал ночами, пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. Это было дико, один человек противопоставлял себя огромной государственной машине с ее институтами подавления и наказания. Один человеческий мозг пытался переиграть множество умов в штабах различного уровня, кабинетах и аналитических центрах.
Как это ни парадоксально, но Тимур нашел верное решение. На этот раз он не стал отправлять свой очередной план по каналу связи. Теперь Тимур только попросил разрешения выехать к месту боевых действий, чтобы предоставить военному совету и президенту свой план.