– К сожалению, Иван Олегович, ваш рассказ не разубедит меня в моем решении, – Белова покачала головой с аккуратной прической. Отставив мизинец, она поднесла к губам чашку с чаем.
Ее больше всего беспокоило нахождение в комнате мага, с которым пришел Булгаков. Степан сидел тихо, попивая чай с печеньем, и просто слушал разговор, не перебивая своего хозяина. Господа, судя по всему, что-то задумали. Сначала Белова подозревала, что ею пытаются манипулировать, но никаких воздействий на свой разум не замечала. Тогда что? Царапнула мысль, насколько же она поступила дальновидно, забрав письмо из кабинета. Или показать его? Как же плохо, что никому довериться нельзя! Запрет на распространение личной информации исходит от Попечительского Совета. До восемнадцати лет воспитанник детского дома находится под защитой. Пусть Булгаковы ждут, не переломятся.
Уделив еще полчаса гостям, тщательно расспрашивая о Волховском, Марья Дмитриевна встала и с сожалением сказала, что ее ждут в городском управлении Попечительского Совета. Гости откланялись и покинули кабинет.
Во дворе приюта Иван повстречал мага Забиякина. Казалось, тот специально стоял возле ворот и ждал, когда появится Иван Олегович.
– День добрый, – приветливо поздоровался покалеченный маг. – У вас не найдется время для разговора?
– О чем вы хотели поговорить, любезный эээ… Мирон Афанасьевич?
– Помните мое имя, – улыбнулся Забиякин. – Хорошая память, Иван Олегович.
– Не жалуюсь, – сухо произнес Булгаков, выходя за ворота приюта. Маг Степан слегка придержал шаг, чтобы не вслушиваться в разговор. – Да и не так много времени прошло с последней встречи. Я вас слушаю…
– О Волховском речь. У меня есть информация по нему. Она вас интересует, кажется? Или я ошибся адресатом?
– Садитесь в машину, – не оглядываясь, Булгаков нырнул в салон, а следом за ним влез Забиякин. Хлопнув по плечу водителя, Иван приказал: – Сходи, погуляй, воздухом подыши. И Степана с собой прихвати.
– Слушаюсь, – водитель покинул машину.
– Говорите, – повернулся Иван к магу, внутренне содрогаясь от вида обожженного лица. Вроде бы не первый раз встречаются, а вот привыкнуть никак не может.
– Вы приехали с целью заполучить информацию про Волховского, – неторопливо произнес Мирон Афанасьевич. – Не стоит об этом просить Белову. Она женщина осторожная, боится вас.
– Какая в том причина?
– Письмо, пришедшее недавно на ее имя. В нем одна дама очень подробно описывает проблему, приведшую Викентия в приютский дом.
– Где это письмо? – навострил уши Булгаков.
– Надежно спрятано. Вы его не найдете. Но я могу рассказать его содержание, если дадите слово дворянина, что ни при каких обстоятельствах имя Беловой не всплывет в разговорах. Женщина боится, потому что стала носительницей неприятной тайны.