— Убирайся! — крикнул он, распахнув дверь. — Я все сказал! Я не продаю тебе землю. Ни тебе, ни твоим… пришельцам. Россия — для русских! Пошел вон!
— Коньяк тебя упрячет в психушку, — не двинувшись с места, предрек посетитель, — или разрушит твою карьеру. Закрой дверь, сядь, успокойся и слушай меня.
— С чего это вдруг?! — не сдавался Кудраков, оставаясь стоять на выходе.
— Да не вдруг, а давно. Взялся за гуж — не говори, что не дюж! Знаешь такую поговорку, патриот ты наш! Хренов. По трусливым глазам вижу, что знаешь.
— Обстоятельства поменялись, и я адекватно ситуации изменил свое решение.
— Вот молодец! Закрой дверь, чтобы враги не слышали то, что я тебе сейчас скажу, потому что это не в твоих интересах. Сядь и слушай. Внимательно. И не говори потом, что ты что-то не расслышал или не понял… Адекватный, значит? Это хорошо.
Геннадий Владимирович, неуверенный, что поступает правильно, закрыл за собой дверь и пошел обратно к рабочему месту.
— Нет! — резко поставил у него на пути стул Петров и указал, что сесть надо тут, напротив него, посередине комнаты.
Геннадий Владимирович растерялся. Он начинал чувствовать себя совсем неуютно, перестал понимать, когда и как упустил контроль над ситуацией, и никак не мог придумать, как выкрутиться.
— Я привык там, — промямлил он, держаться молодцом у него получалось плохо. — Тут мне неудобно.
— Удобно, просто ты этого еще не знаешь. Сейчас расскажу. Только ты не перебивай.
— Ладно, — Геннадий Владимирович аккуратно приземлился на выставленный стул, — я слушаю.
— Ты сейчас же позвонишь своему дружку и скажешь оформлять бумаги.
— Он не будет. Он взял отпуск за свой счет.
Возможность правдой уверенно отбрить требования этого нахала воодушевила Кудракова, он почувствовал, что снова готов почти на любой подвиг.
— А ты ему скажи, что он получит деньги. И скажи, что деньги будут сегодня, если он окажется хорошим мальчиком. А деньги ему очень нужны.
— С чего ты взял? На деньги он не поведется.
— Понимаю твой намек на его типа честность. На самом деле это всего лишь мягкотелость. Амебность. Но я же в любом случае действую наверняка. Знаешь почему?
— Просвети.
— Потому что готовлюсь. Подстилаю соломку там, где могу упасть.
— Ближе к делу. Время идет.
— Тут ты прав. Твоему чиновному другу надо спасти дочь. Ее украли. Не знал?
Кудраков почувствовал, что у него похолодели руки. Он не слышал, чтобы у его приятеля случилось такое горе, но он, надо признать, вообще ничего от него не слышал уже больше недели. И возможно, именно поэтому тот взял отпуск за свой счет.