— Гена, ты не волнуйся, я выслежу этого гада и придумаю, как с ним поступить. Я ему отомщу и за Ваську, и за тебя. Точно, Гена. Ты не сомневайся!
— Отомсти, отомсти, друг! За Ваську отомсти. И за меня тоже! — Кудраков даже стукнул кулаком по столу, будто вчеканивал это как священное напутствие герою Родины перед боем.
— Кого искать-то будем, Гена?
— Этого гада зовут Петров. Дмитрий Степанович Петров.
— А живет где, работает?
— А кто его знает.
Геннадий Владимирович, сморщив лоб, уставился на Глеба, потом положил на его плечо свою широкую ладонь и грустно добавил:
— А я ж и не знаю. Фонды какие-то. Земельные. Что-то с иностранцами. Я, может, завтра вспомню. А где живет — точно не знаю.
Этого было мало, понял Глеб, даже для гениев поиска в команде Потапчука.
— Хотя бы номер телефона какой? Таких Петровых Дмитриев Степановичей, я уверен, тысяча в Москве.
— О! Телефон сейчас дам. У меня есть.
Кудраков встал и вышел в комнату. Там он перерыл подушки на диване, затем отправился в коридор. Покопавшись в карманах пальто, он заглянул в туалет и уже с совершенно озадаченным видом вернулся на кухню.
— Серега, а где мой телефон? Набери меня, а? Я по звонку найду.
Глеб криво ухмыльнулся, встал, подошел к Кудракову и обнял его по-дружески одной рукой за плечи.
— Ты, Гена, опять и снова забыл, где твой телефон, да?
Мужчина уставился на него. Ни одна мысль не затенила лицо Геннадия Владимировича ни на миг, пока Глеб смотрел на него в упор, ожидая просветления.
— Да. Не помню. А где?
— В мусорке около гостиницы с твоим офисом.
— Тю! Точно. И что теперь делать?
— Не знаю, Гена. Надо будет подумать. Еще накатим или ты уже спать? У тебя был трудный день. А завтра переезд в новый дом. Надо, Гена, отдохнуть.
— Надо, — безвольно согласился Кудраков. — А ты?
— А я тут приберу, чтобы завтра время не тратить, и тоже пойду. Постелю себе на полу, ты ложись на диван.
— Нет! Я не могу. Давай я на полу! — не очень убедительно, но по крайней мере сделав попытку воспротивиться, проговорил Геннадий Владимирович.
— Нет! И точка. Ты — мой босс. Я — тебя охраняю. Тебе лучшее место. Валяй, а я тут приберу.
Кудраков послушно повернулся и вышел в комнату. Глеб отправил эсэмэску с именем и фамилией названного товарища Кудракова, приписал: «Извините, больше ничего на него нет, соберите все фото» — и принялся прятать продукты в холодильник и составлять посуду в мойку. Через пятнадцать минут, когда он покинул кухню, чтобы стелить себе на полу, Кудраков уже крепко и, судя по всему, давно спал.