Она легла на спину. Она повернула лицо к нему. Она, чуть согнув ногу в колене, подвинула ее к нему. Она, медленно сгибая, подняла другое колено и прислонила его к стене. Каждое ее движение отпечатывалось в мозгу Стаса, как вечное клеймо.
Одну руку она плавно и мягко положила между ног, другую протянула к нему. И положила на кровать. Улыбнулась.
— Ты дрожишь от холода? Но тут тепло. Ты боишься? Или ты хочешь потрогать?
Тело Стаса вспыхнуло огнем. Ему было ужасно стыдно, страшно и ужасно хотелось потрогать. Грудь. Да, грудь. Про все другое он боялся подумать.
Женщина улыбалась. Она снова протянула к нему руку:
— Дай мне руку. Как тебя зовут? Дай руку, пожалуйста…
— Стас, — вежливо ответил мальчик и сделал пару шагов.
Он думал, что старается вежливо не смотреть на голую женщину, но видел перед собой только ее тело, смягченное полумраком и подчеркнуто фактурное из-за глубоких теней. Под грудью были тени, что делало грудь еще больше. Между ногами была черная пропасть. Стасу было интересно, что можно там найти, если не как в кино, а на самом деле, по правде.
— Твои глаза выдают твой испуг и интерес, Станислав, — улыбаясь сказала женщина.
Стасу стало стыдно за то, что его подловили, рассекретили.
— Вовсе я не боюсь, — промямлил он. — И мне неинтересно.
— Прямо уж! Неинтересно! — засмеялась она. — В том-то и прикол, мой хороший, что сейчас все можно. Все-все, что только хочешь. Хочешь, я тебе просто расскажу что-нибудь, покажу что-нибудь? Ты играл с девочками в детстве, например когда вас увозили на летние дачи, в кустах в сравнилки: чем ты отличаешься от нее? Ты трогал девочек между ног, давая им потрогать себя, чтобы понять, наконец, в чем же ваша разница?
У Стаса горели не только уши. Он весь пылал то ли от стыда, то ли от желания, непонятного еще, необъяснимого, но явного желания.
— С чего вы взяли? — буркнул он.
Женщина плотнее сжала его кисть, не давая вырвать руку. Она мягко потянула его к себе. Подтянулась сама поближе. Усадила его на край кровати. «Неужели кто-то подсматривал и обо всем донес Мите?» — пронеслась у него в голове перепуганная мысль. — «А он — ей?! Зачем он это сделал?!»
— Не думай ни о чем плохом, мой друг, — сказала она. — Так делают почти все. Я тоже. Я до сих пор это помню. Не помню того мальчика, что был рядом, даже не помню, дружили мы или нет, но то, как мы изучали нашу разницу, я помню. А ты?
— Да.
— Чудесно. Сейчас ты можешь представить, что я такая же девочка, как ты, и мы вместе посмотрим, зачем же она нужна, эта разница.
Она уже мягко гладила его по груди, засунув руку прямо под рубашку. Стасу нравилось.