— Вы хозяин этого дома? — спросил Трофимов.
— Ну да, — гордо сказал Леник.
— И как вам дом? Все устраивает? — поинтересовался Трофимов.
— Все путем. Только погреба нет! То есть погреб есть, а хода в погреб не сделали. Пришлось пол ломать! — сказал Васнецов, закуривая мятую сигарету.
— Ну, папа! — донесся из дома девичий голос.
— Ну что, папа! Папа теперь с взрывчаткой, как террорист какой-то, возиться должен. Алишера просил помочь, а он, вишь ты, в город намылился… — пробормотал Васнецов и вдруг оживился: — О, а может, вы мне поможете вход в погреб откупорить?
— Не понял… — опешил Трофимов.
А Фатима напряглась и прислушалась.
— Ну, без погреба мне никак! Летом кваску холодненького хочется, а бочку поставить негде! Я думал, что его вообще нет, погреба то есть. Пол разломал, копать начал. А там, представьте, чугунный люк. И так закрыто, что не откроешь. Пришлось в город за взрывчаткой ехать, — вздохнул Васнецов.
На порог вышли женщина и молодая девушка.
— Ну, пошли посмотрим, что у тебя там, — кивнул Трофимов, стараясь скрыть замешательство.
— Я все приготовил, только рвануть осталось… — пробурчал Васнецов, направляясь в дом.
— Там не убрано… — попыталась остановить его жена.
Но муж оттолкнул ее так, что женщина упала со ступеней на землю. Лена, их дочь, бросилась к ней.
И тут раздался страшный взрыв. Посыпались стекла. Все упали наземь.
Артур приподнял голову и обнаружил, что ни Фатимы, ни охранника поблизости нет.
Вернувшись в Нижний Новгород, Юрков направился к Шрэку. Этот уголовный авторитет четко отслеживал все деяния Глухова, не давая ему сильно зарваться. Юрков отлично знал, что Глухов просто обязан был посвящать Шрэка во все свои планы. Когда поначалу губернатор попытался пару раз соскочить с крючка, утаить какие-то мало-мальские побочные доходы, Шрэк быстро поставил его на место. Глухов до последнего времени и не догадывался, что Юрков исправно отрабатывает все те деньги, которые платил ему Шрэк за регулярное осведомление о делах шефа. Юрков при этом был убежден, что совершает благое дело: ведь если бы он не предупреждал Шрэка и тот узнал о какой-нибудь важной сделке уже после ее совершения, можно только представить, что бы тот сделал с Глуховым и Юрковым.
Шрэк, по сути весьма закомплексованный и даже порой трусливый уркаган, не переносил, когда его кто-то пытался, как говорится, обуть. Он воспринимал это как личную, кровную обиду и жестоко мстил.
В городе ходили слухи о найденных в канализационных люках банкирах, привязанных к деревьям бизнесменах с выколотыми глазами… По тем же слухам, возле таких трупов где-нибудь поблизости обязательно красовалась надпись кровью «Шрэк», но стражи порядка, выезжавшие на место преступления и проводившие очень серьезное расследование, иногда даже рассказывавшие о его ходе в какой-нибудь местной телепередаче, в результате почему-то всегда оказывались с носом.