Я увидел, как глаза Элин загорелись нехорошим огнём.
- Разумеется, - отозвалась она сладким голосочком. - Но должна напомнить вам, почтенный: Дайнор теперь - житель Тёмной Империи. А у нас тут любят всё неприличное.
И, прежде чем я успел возразить и остановить её, она скользнула ко мне и впилась страстным, совершенно сногсшибательным поцелуем мне в губы. Я, каюсь, слегка потерялся в пространстве и прижал её к себе - Элин всегда действовала на меня, словно афродизиак.
- Да как вы смеете?! - в голосе брата звенело неприкрытое бешенство.
Элин словно ждала этого: оторвавшись от меня, она повернулась к братцу и демонстративно облизала губы удлинённым раздвоенным языком.
- Смею, - мурлыкнула она. - Мой парень, моя страна. Делаю, что хочу.
Подарив шокированному противнику одновременно соблазнительную и презрительную улыбку, она бросила "Я буду неподалёку, милый" и покинула комнату плавной, поразительно соблазнительной походкой, скользнув походя хвостом по ноге брата. Каждый её жест буквально воплощал вызов... и я даже самому себе не желал признаваться, насколько же меня возбуждает в ней эта бесстыдная дерзость.
- Это ужасно, - выдал брат, как только дверь за Элин тихонько закрылась. - Как ты можешь называть эту блудливую мерзавку своей невестой?
- Это проще, честнее и приятнее, чем именовать тебя моим братом, - отозвался я холодно. - Вот уж где настоящее испытание для меня! Но, заметь, я даже с этим справляюсь.
Биор коротко хмыкнул.
- Как я и думал, пребывание в Тёмной Империи дурно сказалось на твоих манерах.
- Вполне вероятно. В любом случае, предлагаю сделать это проще для нас обоих и сократить общение до минимума. Итак, чем обязан?
Он подошёл к окну, отвернулся и уставился на Ородио. Я терпеливо ждал: театральные паузы, равно как и высокопарные проповеди, входили в число скверных привычек Биора, волею Бога - Паладина Священной Чаши. Также к его недостаткам можно отнести достаточно сильную ненависть по отношению ко мне.
Раньше я этого не понимал, правда. Ощущал, разумеется - да, всей кожей. Но вот понять не мог. Предполагал, что дело в зависти. Думал, возможно, его задевает, что отмечен истинным светом оказался я, а не он. На самом деле, возможно, это тоже была правда, но - не вся.
Как я теперь осознал, настоящая проблема всегда была в том, что Биор не мог простить обстоятельств моего рождения. И, что печально, в какой-то степени я даже мог его в этом понять. Он верил в Свет и Божьи законы, как ни крути. И не сомневаюсь ни секунды, что поступок нашей матери морально убил его.