Вот и остался Борис по большому счету с опытом, который они аккумулировали на будущее, так как сейчас его израсходовать было попросту некуда, с кораблем и судовой кассой, захваченной на «Диане». Был еще артефакт, с механизмом которого сейчас пытался разобраться профессор.
Правда, в качестве компенсации Эмилия позволила воспользоваться лабораторией ее сына, оборудованной по последнему слову современной науки. Там сейчас колдовали над тринитротолуолом двое кандидатов с перерывами на занятия. Трудились в полной тайне. Хотя, как оказалось, вещество это получено уже лет двадцать как. Только о том, что это взрывчатка, никто не знает. Бог весть, как такое возможно. Лаврентьев и Соболев, по сути, решают задачку по наладке массового производства.
А еще Эмилия согласилась с тем, что Борис может обследовать и поднять все, что посчитает нужным, с потопленных кораблей. Те находились в территориальных водах баронессы, так что она вполне могла претендовать на долю с поднятого, но демонстративно от нее отказалась.
Похоже, сеньора Линьола полагала, что ничего существенного Борис получить не сможет. Водолазное дело, по сути, находится в зачаточном положении. Очистка днища корабля от наростов без использования сухого дока, подъем со дна или с палубы затонувшего корабля каких-либо предметов – вот и все. О том, чтобы забраться внутрь погибшего судна, никто и не помышлял.
Не сказать, что Борис профессионально занимался дайвингом, но на курорте, где он как-то отдыхал, инструкторы слишком серьезно подходили к своим обязанностям. Не было у них желания участвовать в судебных тяжбах, выплачивать какие-либо компенсации или оказаться за решеткой, поэтому своих подопечных они учили вдумчиво. И плевать, что занятия проходили на детской глубине. Для того чтобы утонуть, порой и лужи достаточно.
Словом, в его голове кое-что осталось. И этого кое-чего вполне хватило для создания пусть и примитивного, но все же акваланга. Именно над ним они и трудились с Григорием все последние дни. Травкину, конечно, было интересно заниматься артефактами, он по-настоящему получал от этого удовольствие, но создавать нечто новое и доселе неизвестное было куда занимательней. И дело тут не в очках надбавок, хотя они и были приятным бонусом.
Кстати, имелось даже отдельное умение «Водолаз». Правда, все познания современной науки в этом направлении пока сводились в одну небольшую книжицу, играющую роль как научного труда, так и наставления по водолазному делу. Главный упор тут был не на теорию, а на практику. Чем больше времени проводишь в воде, тем больше опыт. В смысле не очки, а реальный. Отталкиваться приходилось по большей части именно от него.