— Почему ты решил что это был он, — взгляд Сейджи словно просвечивает меня.
— Записка. Он оставил на его груди записку.
— И что там?! — я вижу как на скулах Сейджи играют желваки.
— Пообещал отрезать всем нам головы, — говорю я и слышу ропот в зале. Конечно, кому понравится, когда кто-то ему собирается отрезать головы.
— Значит, он уже Охотник, — мне кажется или я слышу скрежет зубов Сейджи… нет, наверное всё же кажется, он не может быть таким громким.
— Да, — подтверждаю я. — Он силён… я видел, что осталось от Кетсу… там мало что что осталось, этот ублюдок просто растерзал его… я не сразу узнал нашего Кетсу, так сильно этот ублюдок изуродовал его.
— Проклятый Керо! — взрывается Сейджи, вскакивая со своего дивана. — Ночью он приходит и убивает ту, кого должен был спасать, а потом разделывается с одним из наших!
Я же говорил, что сотру улыбку с его лица.
— Он был здесь?! — спрашиваю я. — Во дворце?!
Я изображаю очень большое изумление… и снова слышу ропот наполняющий залу… похоже, эту новость Сейджи не успел объявить до моего прихода.
— Да, — я вижу, как побелели пальцы Сейджи, сжимающие рукоять меча — он из всех сил старается держаться, старается сохранить лицо, но получается плохо. — Печать Учиму — он не мог её взломать! Никто не смог бы её взломать! В ту комнату не мог зайти никто, кроме членов Семьи! Только кольцо Ода было пропуском в ту комнату с девчонкой Керо!
Когда он говорит «никто кроме членов Семьи» все начинают переглядываться.
Так!
Нужно срочно рассеять их подозрения, я слишком близко к краю пропасти хожу… я ведь только что вернулся один… неизвестно где потеряв одного из Ода.
— Что если у него бы перстень? — говорю я, поглядывая на других.
— Перстень?! — Сейджи застывает.
— Да. Он убил Нои, убил Даичи, — я пожимаю плечами. — У него могут быть даже два наших перстня. Тебе стоило учесть это.
Вот теперь я точно слышу, как от ярости крошатся зубы Сейджи.
— Я не хочу выглядеть испуганным, — начинает Наоки, теребя свои косички. — Но мне не нравится то, что происходит. Этот Керо убил Эйко, Нои, Даичи, Кетсу… и даже свою девушку, а мы едва успели зайти в эти земли. Я, пожалуй, с этого дня буду перекрывать вход в свою спальню надёжной печатью — не хочу проснувшись посреди ночи, увидеть радом с собой призрачного дракона… И лишиться головы тоже не хочу. Нет, мои четыре жизни — неплохая защита от настоящей смерти, но осторожность никогда еще не вредила.
Да, я помню, он бережёт каждую свою жизнь — метит в Совет, вместо Макото.
Замечаю взгляд Караты на себе и не могу понять, что в нём сейчас: беспокойство за меня — я ведь мог погибнуть вместе с Кетсу… или подозрение?