– Ладно, возможно, это знак. Но от кого? – спросил Трей. – Очевидно, это «В». «В» как в «Вайолет». Знаешь, мы уже неделю думаем, что то, что пришло в комнату, пришло за тобой. Но что, если оно… пыталось предупредить тебя? Или защитить тебя?
– Это не имеет смысла. Это все бессмысленно! Почему умерла Оливия? Почему умерла Мокси? Почему тот диск упал с моей полки? Не могу найти связь, – бормотала я.
– Ну, может, связи и нет, – предположил Трей. – Никто не говорил, что паранормальные духи – хорошие менеджеры проектов. Возможно, Мокси умерла по естественным причинам, потому что пришло ее время. Может, диск Death Cab for Cutie упал с полки, потому что уже стоял близко к краю.
Я пыталась выровнять дыхание и успокоиться, не желая тревожить маму, если вдруг она услышит, как мы разговариваем на повышенных тонах, пока играет со щенком в гостиной.
– Я больше так не могу, – хрипло воскликнула я. – Каждый раз, когда я уже думаю, что все закончилось, происходит нечто еще более странное.
Трей облокотился о верстак и пробежал пальцами по своим темным волосам.
– Кажется, нам нужно взять инициативу в свои руки, МакКенна. Я не рад этому и не особенно хочу углубляться. Но, нравится тебе это или нет, мы уже ввязались в это.
– Я ввязалась, – поправила я. – Я играю в игру. Это я пытаюсь влезть в голову Вайолет.
– А я был с Оливией в машине, – напомнил Трей. – Она знала, что все происходит по-настоящему. В последние моменты жизни она понимала, что нечто странное действительно происходит, и что что-то за ней идет, а я не поверил ей. Мне нужно знать, почему оно забрало ее, но почти не тронуло меня. Я участвую в этом так же, как и ты.
Мы оба на мгновение замерли. Я без лишних вопросов знала, что мы делаем одно и то же: слушаем, ждем, определяем, одни мы или нет. За последние несколько дней это стало нашей общей привычкой. Мы едва дышали, боясь приглядываться к теням и зная, что в любой момент оно может вернуться.
– Итак… как твой друг Джеймс В. Листерман предлагает с этим связаться? – спросила я.
* * *
После того как Трей отклонил предложение остаться на ужин и вернулся через задний двор к себе домой, мама спросила меня:
– Когда ты звонила отцу в последний раз?
Я застонала и сползла со стула. Я терпеть не могла, когда она доставала меня советами, как мне строить общение с папой. Мы все время переписывались, и он звонил мне по выходным, но по какой-то причине маме нравилось заниматься управлением наших с ним отношений.
– Ну, не знаю… Я писала ему утром – сообщила, что победила на выборах. Это считается?