Бум! Бум! Бум!
Пит открыл дверь кафе, и мы ворвались внутрь, дрожа и тяжело дыша из-за возбуждения. Мы стояли там в неловком молчании, наблюдая за градинками, пытаясь успокоиться и понять, что творится с погодой вокруг нас. Град был таким плотным, что мы даже не видели машину Пита на парковке.
– Просто безумие какое-то, – пробормотал себе под нос Пит.
– Что-то словно прямо из Библии, – добавил Джефф.
Когда через пару минут град резко прекратился, мы подошли к машине Пита и обнаружили, что большая градина попала прямо в центр лобового стекла, оставив в нем выбоину и покрыв его паучьей сетью трещин.
– Вот черт, чувак, – сказал Джефф Питу.
– Ну, привет. Теперь мы не сможем заехать за Оливией.
Пит достал телефон, чтобы позвонить в службу помощи автомобилистам и вызвать эвакуатор.
* * *
Примерно час спустя мы стояли, наблюдая, как эвакуатор увозит машину Пита, с хрустом раздавливая колесами остатки тающего града, и обсуждали, чьим родителям нужно позвонить и попросить нас забрать. Как ни странно, грозовые тучи проплыли, так что взгляду открылось чистое голубое небо, быстро темнеющее с приходом ночи. Мы пока не слышали новостей от Оливии, но Кэндис была уверена, что все хорошо. Возможно, она пыталась убедить в этом саму себя.
– Она все говорила, что ее телефон разряжается. Только поэтому она не перезвонила, – настаивала Кэндис.
Но я нутром чувствовала, что случилось что-то очень и очень плохое.
Точно так же я себя чувствовала, когда просыпалась после кошмара о Дженни и пожаре – словно что-то изменилось, и оно было не просто ужасным, но и непоправимым. Наконец, я набралась смелости позвонить маме. Трудно было сказать почему, но, когда я услышала ее голос, по моим щекам потекли слезы.
– МакКенна, ты где? – спросила она. Как я и думала, она была в своем кабинете в университете, даже не подозревая о буре, которая только что окатила волной града большую часть центрального Висконсина.
– Возле Ошкоша, – ответила я, стараясь заставить голос не дрожать. – Мы попали под ужасный град, и лобовое стекло машины Пита уничтожено. – Кажется, мама не понимала, почему я так эмоциональна.
– Но ты в порядке? Почему ты так расстроена?
Очевидно, я не могла рассказать ей, что у меня были веские причины считать, что одну из моих ближайших подруг в этот самый момент жестоко убивали возле Грин-Бей и что доказательствами этой теории являлась странная история, рассказанная одной из моих самых странных подруг, которая обладает (а может, и нет) экстрасенсорными способностями.
– Просто я очень хотела на игру, а ее перенесли, – солгала я.