"Вы же понимаете, на Западной Украине особая ситуация", - сказал нам начальник Ивано-Франковского областного управления КГБ.
Ну нет уж, подумали мы тогда, "особая ситуация" здесь ни при чем. Такие же папки лежат в Калинине и Новосибирске, в Киеве и Алма-Ате... Кто что сказал? Улыбался ли при этом или хмурился? И вот уже друг - не друг. Да и попутчик в купе - не просто так, не случайно... И кто знает, что там, в тайных архивах, есть о наших друзьях, коллегах, о нас самих? Кого попросили "помочь", вызвав в первый отдел? Кто согласился, а кто отказался, возмутившись, посчитав (уж простите за высокопарность) безнравственным копаться в личной жизни человека? Кого припугнули и заставили?
Эта часть нашей жизни - закрыта. Всю жизнь, сколько мы себя помнили, догадки тревожили наше воображение: есть ли, нет ли...
Отсюда - нескончаемый для многих страх перед теми, кто незвано проникнет в твои мысли, перед теми, кто эти знания может использовать против тебя. Как хочет и когда захочет.
И тогда, оказавшись в Ивано-Франковске и увидев эту папку, мы поняли, почему как от чумного прятались знакомые от Виктора Идзьо, когда по городу поползли слухи о резидентах и радиостанциях: скольких вызывали, скольких допрашивали... Что за тайны в маленьком городе! Но другое пытались понять: почему же три комиссии из КГБ Украины и страны с такой настойчивостью убеждали Виктора, что их ведомство не имеет никакого отношения к его истории? И почему тот же заместитель Генерального прокурора СССР И. Абрамов с такой убежденностью сообщил Секретариату Верховного Совета СССР: "Факты, изложенные Идзьо В. С. в заявлении о его преследовании сотрудниками органов госбезопасности, подтверждения не нашли". Не оттого ли, что сам Абрамов до того, как стать заместителем генпрокурора, много лет возглавлял пятое, так называемое идеологическое управление КГБ - то самое, которое и выкапывало факты из жизни Виктора...
Когда мы листали эту папку, то ожидали, что сотрудники областного КГБ покроются краской стыда, скажут нам: "Вот какими дураками мы были тогда, какой ерундой занимались, какие силы отвлекали на никчемную историю. Со стыда сгораем, товарищи журналисты".
Но нет!.. Одно мы читали в их глазах: "Видите, какой фрукт этот Идзьо! А вы все про пистолет и спирт!"
И тогда мы поняли, что не было у нас оснований не верить Виктору, что именно в стенах областного КГБ его шантажировали той самой папкой, которую мы увидели. Шантажировали, чтобы заставить признать себя антисоветчиком, буржуазным националистом, "вынашивающим намерение создать нелегальную организацию с целью самостоятельности Украины". Шантажировали, когда после лопнувшего как мыльный пузырь дела о пистолете Виктор начал обивать пороги приемной КГБ в Москве.