Для судебного решения было необходимо провести судебно-научную экспертизу.
30 января 1984 года за подписью еще трех представителей трех интеллигентных профессий - кандидатов философских наук В. В. Королевым, В. К. Лебедевым, М. Д. Щелкуновым - эта экспертиза была сделана:
"По идейно-теоретическому и политическому содержанию рукопись открыто направлена против идеологии и практики коммунизма и представляет собой пропаганду злобного антисоветизма...
... Советский общественный строй изображается автором как тоталитарно-деспотическая диктатура во главе с КПСС, осуществляющей социальное, духовное и физическое насилие над народом с целью преследования своих собственных, сугубо бюрократических интересов...
... Откровенным антисоветизмом отличается авторская оценка государственного строя СССР...
... Огульной критике подвергаются все формы политической жизни, права и свободы советских граждан. Одновременно с клеветническими измышлениями по поводу государственного строя автор злобно высмеивает принципы социалистической демократии, советскую форму народовластия, избирательную систему, народных депутатов. Грубо фальсифицируется внешняя и внутренняя политика СССР..."
Ну и так далее.
И - выводы, которые стали основанием для суда отправить Леонида Андреевича Васильева в лагерь:
"На основании тщательного анализа рукописи пришли к следующему заключению:
1. Идейная направленность рукописи имеет ярко выраженный антисоветский, антикоммунистический характер.
2. Вся рукопись по своему идейному содержанию является произведением, порочащим советский общественный и государственный строй и построенным на заведомо ложных клеветнических измышлениях".
То есть именно то, что и должно было соответствовать знаменитой 190 "прим".
Когда же все это было-то?
Да только что. На нашей памяти. Ближайшей памяти.
Почему же кому-то еще все хочется, хочется, хочется вернуться туда?..
Помню, получив все эти документы, я позвонил Леониду Андреевичу, чтобы узнать, да как же оказались у него в руках все эти доносы?
После освобождения я пришел в суд и попросил показать мое уголовное дело. Там где-то посовещались - и дали. И я стал все эти письма перефотографировать.
Тайно, что ли? - помню, предположил я.
Да нет, открыто... Они же не дорожат своими людьми, - услышал я в ответ.
Пытаясь в этой главе найти ответ, почему же, почему с такой легкостью люди соглашались пойти на службу к НИМ, я искал самые различные объяснения.
Может быть, в истории Васильева заключен еще один ответ на эти "почему?". Да потому! Потому, что так было принято. Так было - нормально, естественно, как нормально и естественно плясать на свадьбах и плакать на похоронах.