Николай помог мне устроиться на высоких подушках, заботливо приподняв их в почти вертикальное положение. И только сейчас мне удалось разглядеть, что я нахожусь не в госпитале, как прежде, а в спальне родового особняка Левшина: прямо напротив меня на высоком камине стоял памятный дагеротип, подаренный маркизу дедом в день нашей свадьбы.
Чувство горечи затопило душу, и я с надеждой спросила:
— Похороны?
— Состоялись, — извиняющимся голосом пояснил огненный маг. — Ты пробыла без сознания почти неделю, я не мог ждать так долго. Вынужден также с разочарованием сообщить, что на первый петергофский бал ты тоже не успела. Будет много других…
Николай пытался успокоить меня, но упоминание о петергофском бале возродило в памяти другое. Вспомнился злосчастный высокородный договор о браке, в спешке подписанный дедом. И поскольку я находилась на территории Староросской империи, не исполнить его казалось совершенно невозможным. Если только сам маркиз пожелал бы отказаться…
Похоже, по напряженному выражению лица огненный маг догадался о тревожащих меня мыслях. Ровнее уселся на краю кровати, оставив мне чуть больше свободного пространства, и, заключив мои ладони в свои, с сожалением произнес:
— Снова ледяные. Тебе холодно?
Отрицательно покачала головой. От волнения не могла чувствовать ни холод, ни жару. В настоящий момент все мои мысли были заняты другим, и спасибо маркизу за проявленное великодушие — он тут же пояснил:
— Высокородный договор вошел в силу, но обстоятельства… Свадьба так и не состоялась, ввиду чего ты можешь обжаловать бумаги в суде. Я сделаю все, как захочешь… приму любое твое решение.
Он остановился на мгновение, следя за выражением моего лица, — как будто не отваживался даже подумать о согласии. Пришлось собрать еще кроху сил, чтобы ободряюще улыбнуться.
Черты маркиза разом просветлели, и уже более твердым голосом он попросил:
— Тогда… Ольга Савельевна Ершова, я прошу тебя стать моей супругой. Чтобы до конца отпущенных нам дней у меня оставалась возможность наслаждаться твоим поистине незаурядным образом мыслей, блестящим умом и… да, все той же непоколебимой непокорностью — пресловутым качеством наследной графини Ершовой, приведшим ее в стены зеленого кабинета в самый необходимый момент.
Муж тепло улыбнулся, тут же заверив:
— Ты спасла нас всех, знаешь?
Удивленно распахнула глаза: все же последнее, что я видела, — это зеленая вспышка мертвой силы. Конечно, существовали еще и миражи, рожденные тьмой, только… о дальнейшем развитии событий мне до сих пор ничего не было известно.